Опасные будни донской торговли

Многочисленное посольство, состоявшее из купцов египетских, венецианских, генуэзских, каталонских и бискайских, встретило страшного завоевателя на берегу реки Дон с богатыми подарками и ласками. Он успокоил их на словах, но в то же время велел одному из эмиров занять город. Все дома и лавки были ограблены и жители его перебиты; спаслись лишь те, которые успели укрыться на судах и уйти в море. Таким образом, Азов и его богатства исчезли. Там, где прежде были многолюдные города, где процветала торговля и промышленность и где проходили караванные пути, с ХІІІ века явились одни развалины. Население частью погибло в борьбе с сильным врагом, частью обращено в рабство, а частью – в данников. По степям рыскала кочевая вольница, наездники, легко соединявшие охоту с грабежом и державшие в постоянном страхе остатки мирного населения.

Хотя татарские ханы и старались поддержать торговые сношения с генуэзцами и венецианцами через Тану (Азов), Каффу (Феодосию) и другие порты на Черном море, но торговля этане имела для края никакого значения и не могла уже его оживить.

Такая же слабая торговля держалась в Азове и при начале господства турок, с 1471года. В  этот город как и при татарах "был свободный доступ всем народам, свобода каждому продавать все, что хочет, а вышедши из города, всякий мог безнаказанно поступать, как ему угодно".

Турки, взявши Азов, застали в нем товарищество под именем "азовских казаков". Казаки эти управлялись особым своим начальником, называемым "шубаш" ( из тюркского -  "командующий армией"), имевший в городе власть и силу охранять права своего товарищества. Набеги "в Поле" на торговые караваны, идущие из Астрахани, Ногайской степи и некоторых мест Кавказа, на русские, литовские и украинские города было главным делом этих казаков. Они же иногда служили и вольно-наемными проводниками торговым людям, идущим из Царьграда в Москву. Добытые ими богатства и пленники сбывались на азовском базаре. Такая торговля в то время была делом обыкновенным не только в турецких владениях, но и на Руси и в Литве.

Русские великие князья, начиная с Иоанна ІІІ, при своих частых дипломатических сношениях с Турцией, главным образом через Азов, постоянно указывали султанам на обиды, причиняемые казаками русским торговым людям. В свою очередь на "азовскими казаками" были недовольны и турки за их произвол. В 1503 году часть азовских казаков была арестована и отправлена в Крым, а остальные рассеяны. В Азове был оставлен отряд около 600 человек из разных народностей, подвластных туркам, для охранения посольств и торговли. "Ныне добро учинилось в Азове" – писал Менгли-Гирей Иоанну ІІІ: "послы и гости будут провожаемы и Полем и Доном в добром здоровьи". Но и новая стража начала жить в духе прежних азовских наездников и "ходить добываться" в Поле и по окраинам Руси, нападая безразлично как на русских, так и турецких гостей. Несмотря на это, а так же на притеснения торговым людям в Азове и Каффе, многие русские судовики, в особенности рязанцы, отваживались иногда, присоединяясь для безопасности к посольствам, сплавлять свои товары в низовья Дона, но торговля эта имела малое значение для края. На такие торговые караваны близ переволоки нападали астраханцы, а в низовьях Дона – азовцы и крымцы. Астраханские цари и царевичи ходили в наезды не только на Волгу и Поле, но и на донской путь, брали в плен русских и отводили в неволю. Так в 1532 году астраханские наездники напали на плывших Доном турецкого и русского послов, многих людей побили, а многих взяли в плен.

Еще в 1521 году великий князь Василий Иванович в своем наказе послу Тредьяку-Губину поручал договориться с турками: "как послам и гостьям от обоих сторон по Дону безстрашно ходить". Послу поручено было предложить: "устроить России и Турции суда на Дону с военными людьми в нужном числе, с тем, чтобы турецкие суда плавали от Азова, а русские от украин до назначенной заставы на Дону, где посольства должны пересаживаться для дальнейшего пути. Сплав делать весною, когда, в полую воду, Дон бывает шире и представляет более безопасности проезжающим. Передаточную заставу устроить на средине всего путевого расстояния от Азова до русских украин. А как середина приходится почти у переволоки, а тут всегда большой прибой астраханских ордынцев, могущих напасть на посольства, то заставу устроить выше по Дону, в устьях Медведицы, или в устьях Хопра".

Неизвестно, чем окончились эти переговоры и получились ли от этого какие-либо благоприятные результаты, но только путь по Дону не был безопасен до последних лет царствования Иоанна Грозного.

В половине ХVІ века единственными торговыми людьми в южно-русских степях были захожие армяне и греки, но торговля эта не имела для края никакого значения. Сами же казаки до торговли и промыслов были неохотники и, ведя постоянную борьбу с неверными, предпочитали жить за счет своих врагов, сбывая иногда излишне добытые богатства заезжим в устье Дона венецианцам. Земледелие и промышленность, кроме разве рыболовства, были не в обычае казаков, этих вечных борцов за свободу и независимость родного края.

В ХVІІ веке казачье население сильно увеличилось выходцами из соседних губерний, и на Дону стало замечаться небывалое дотоле явление: многие переселенцы по верховым городкам стали заниматься промыслом, не свойственным казаку – земледелием. В виду чего вышла войсковая грамота: "если кто станет пахать землю и сеять хлеб, того бить до смерти".

Московские цари, зная какой надежный оплот представляет для государства этот народ от набегов крымских татар, турок и ногайцев, дарили казаков сукнами, деньгами и хлебными запасами. Так например царь Михаил Феодорович в 1614 году положил ежегодно и впредь на вечные времена отпускать Донским казакам хлеб, вино, свинец, селитру и денежное жалованье.

Русские купцы, как и прежде, отваживались иногда со своими товарами предпринимать путешествие в донские степи, но торговля эта не могла иметь значительного развития, по причине отдаленности Донского края, по отсутствию дорог, а главное потому, что в Воронежском краю, по верховьям Дона и его притокам, в то время появилось много бродячего люда, под названием "воровских казаков", охотников поживиться на счет другого, в особенности проезжих купцов.

В конце ХVІІ века в Черкасске (бывшая столица донского казачества, ныне станица Старочеркасская Ростовской области) уже завелась своя местная торговля. Так под 1687 и 1689 годах упоминается о лавках с товарами, сгоревших во время бывшего пожара и разрушенных наводнением. "А товары де и всякие запасы, которые были у торговых людей в лавках, все потонули." (распросные речи казаков 30 мая 1689 года). Надо полагать, что торговые лавки в Черкасске были и раньше.

Ведя постоянные войны с соседями были неохотники до каких бы то ни было промыслов, кроме разве рыболовства, звероловства и отчасти скотоводства, да и эта отрасль промышленности, служа для них некоторым подспорьем в их ратной жизни, имела лишь местное значение. Все остальное казаки добывали у неприятеля, крымцев, турок и ногайцев. Добытые таким образом богатства казаки продавали в украинских городах, но торговля эта была временная, после набегов, и не могла утвердиться прочно; кроме того, торговле этой много препятствовали городские воеводы. Обстоятельство это и желание утвердить торговлю свою в России на прочных основаниях заставили казаков отправить в 1615 году в Москву, к Царю Михаилу Феодоровичу, избранных людей с просьбою дозволить им, казакам, ездить в украинские города со всякими товарами, которые они достанут от неприятеля, и торговать теми товарами свободно, без всяких налогов и притеснений от воевод. И просьба эта была уважена.

Источник:

Савельев Евграф Петрович. Очерки по истории торговли на Дону : Общество донских торговых казаков. 1804-1904 гг. - Новочеркасск: тип. В.И. Бабенко, 1904.