Некоторые сведения о торговле вокруг Смоленска в XII - XV веках

Хотя ильменские славяне и сами в больших размерах занимались пчеловодством и сбывали воск и мед в Западную Европу, видимо, им не хватало этого продукта для вывоза, в силу чего они принуждены были допустить для удовлетворения заграничного спроса на воск привоз этого продукта из земли Смоленской. Но вместе с тем они боялись конкуренции, и на воск, привозимый в Новгород смоленскими купцами, была наложена пошлина большая, чем на новоторжанина и новгородца. Смольнянин платил с одного берковца воска две гривны кун. Новгород получал хлеб из Смоленской области, что ставило его иногда в сильную зависимость от смоленских князей при различных политических неурядицах. Это обстоятельство и полная власть смольнян над главным великим водным путем заставляли новгородцев дорожить торговлей со своими южными соседями и тщательно оберегать ее, хотя бы от временного перерыва или затруднения. Вот почему в договор Новгорода с Казимиром, заключенный в 1440 году, внесено условие о свободной торговле смоленских купцов с новгородцами. Не менее чем новгородцы, для сношения с югом дорожили торговлей со Смоленском и тверичи. Свободный проезд купцов в обе стороны обеспечивается и договорной грамотой тверского князя Бориса Александровича с Витовтом, писанной в 1427 году, то есть немного спустя после падения независимости Смоленска. В отношении торговли все должно быть "по-давному", очевидно, как было при самостоятельных смоленских князьях. А "по-давному" торговая пошлина – мыто – взималась с купцов, прибывавших из Суздальской земли (позже и из Тверской области) в трех городах: в Смоленске, в Дорогобуже и Вязьме. Этот факт подкрепляет мнение о направлении торговых путей через Днепр и Вязьму и далее на восток и через Днепр – Вазузу на северо-восток.

Еще в более давних и гораздо более тесных отношениях стояла Смоленская земля с полоцкой, а через нее с отдаленных времен должны были установиться торговые связи с Западной Европой. Свидетельствуют о привозе западноевропейских товаров могильные насыпи. Из числа предметов, открытых в смоленско-кривицких и радимических курганах и указывающих на давность знакомства их покойников с продуктами западной промышленности, первое место занимают янтарные бусы. Вероятно, янтарь первоначально получался кривичами от их соседей, ливов, у которых излюбленным украшением до последнего времени являются янтарные ожерелья. Возможно, что еще в глубокой древности путь торговли янтарем шел, между прочим, и через Днепр. Вывоз янтаря с берегов Балтийского моря на Русь продолжался и в историческое время, а русские гости передавали его странам отдаленного востока. На сношения Смоленской земли с Западом указывают и найденные при раскопках ее курганов мечи и монетные клады, находимые по всей территории кривицкого племени. Встречаются монеты англосаксонские, английские, датские и немецкие. Между ними обращают на себя особое внимание открытые в Витебской губернии монеты городов Эмдена, Утрехта, Гренингена. Период времени, обнимаемый этими находками, довольно значителен. Таким образом, посредственно или непосредственно, но кривичи получали произведения промышленности Англии, Дании, Германии. Земля полоцкая упоминается в древнейших скандинавских сагах, точно также, как Киев под именем града – Днепра, что свидетельствует о глубокой древности торгового движения по Западной Двине, Каспле и Днепру. На картах и в географических трактатах скандинавских в XII и ХШ веках начинает упоминаться и Смоленск, в эту эпоху игравший уже важную политическую роль среди северо-западных русских земель.

Начиная с XII века торгово-промышленные сношения Смоленской земли с западом принимают определенный характер, упорядочиваются, входят в ясные правовые рамки. Является «Смоленская торговая правда» – торговый договор между Смоленском, Ригой и Готландом, заключенный в 1229 году и рассматривавшийся всегда как основной закон, впоследствии дополнявшийся, но никогда не переменявшийся. Этот замечательный юридический памятник XIV столетия вместе с некоторыми, очень немногочисленными, другими документами – как письма князей, приписки на «Торговой правде», донесения и торговые записи – служат самым главным, если не единственным источником для истории торговли Смоленска с Западом.

Торговые сношения смольнян с берегами Балтийского моря начались давно. Чем более они развивались, тем сильнее являлась необходимость оформить их в определенные юридические рамки. Очевидно, и в Смоленске долгое время дело велось так же, как в Киеве в отношении Византии, существовал договор, но он был "простословесен". Само собой разумеется, что все те случаи правонарушения, которые указаны в дошедших до нас списках «Смоленской торговой правды», не были измышлены потом договаривающимися сторонами, что все условия договора созданы самой жизнью и выведены из практики. Эти всевозможные инциденты заставили, наконец, обе заинтересованные стороны придти к соглашению, как на будущее время смотреть на тот или иной случай правонарушения и как оградить торговые интересы от потрясений, которые могут быть вызваны недоразумениями. Не подлежит сомнению, что и смольняне, и немцы дорожили взаимной торговлей.

В какое время представители немецких городов поселились в Смоленске, точно сказать нет возможности. Но уже в начале XIII столетия  видим в Смоленске живущими немецких купцов. Так, в 1210 году там торговал и проживал немецкий купец Людольф, пользовавшийся уважением среди русских и обладавший значительными богатствами. Доверие к нему на Руси было так велико, что князь полоцкий Владимир отправил его в Ригу для заключения договора с рижским епископом. Этот факт указывает на более раннее пребывание немцев в Смоленске. Действительно, нельзя предположить, чтобы слова Всеволода Мстиславича в его проекте договора с немцами были сказаны без всякого основания: «…како то было при моемь оци, при Мстиславе при Романовици». Правление последнего в Смоленске продолжалось с 1197 по 1212 год, а следовательно и тогда уже, то есть в конце XII столетия, были прочно установившиеся отношения между немцами и жителями Смоленска, выразившиеся в недошедшем до нас договоре Мстислава Романовича. В договоре Мстислава Давидовича западные купцы оказываются уже вполне обжившимися в Смоленске: у них своя церковь во имя Пресвятой Богородицы, свой двор, свой староста. Около церкви хранились гири, которые служили для проверки гирь, употребляемых в торговле немецкими и русскими купцами. Мы видим, таким образом, прочную оседлость. С течением времени число немцев в Смоленске увеличивалось. Им во второй половине ХШ столетия принадлежат уже несколько дворов. Образовалась целая немецкая слобода. Она находилась по берегу Днепра и речки Рачевки и была очень обширна. Это купеческое общество делало в пользу своего храма денежные взносы, из которых образовался церковный капитал, пускавшийся также в оборот. Так, в 1289–1290 годах Арнольд Крисп и Андрей Parvus, очевидно, заведовавшие этим капиталом, дают в займы двенадцать марок до востребования. В этом немецком дворе не только жили постоянно купцы, торговавшие в Смоленске и его области, но очевидно, останавливались немцы – и проезжавшие в землю Суздальскую, и послы. Иногда число приезжих немцев было так велико, что они не помещались на своих дворах и останавливались на смоленских подворьях. На волоке между реками Днепром и Касплей жители смоленских поселений занимались перегрузкой товаров на кола и перевозкой их посуху от одной речной системы в другую. Все волочане связаны были круговой порукой и все отвечали за неисправность одного. На волоке постоянно жил княжеский тиун, который встречал гостей и заботился об их безопасности. Приехавшие должны были поднести, в знак признательности, этому княжескому чиновнику заграничные перчатки. Во время плавания по Двине и Каспле, а потом по Днепру случались несчастия с судами. В таких случаях купцы принуждены были иногда нанимать соседних жителей для вытаскивания товара из воды. Прибыв в Смоленск, западные гости должны были в виде почета поднести княгине скромный подарок штуку частины, то есть плотно вытканного холста, по всей вероятности, только заграничной фабрикации. Затем немецкие гости открывали торговлю своими товарами в городе, а также могли разъезжать с ними по всей Смоленской земле или ехать в другую область. До занятия немцами низовьев Западной Двины смольняне, несомненно, вели с берегами Балтийского моря непосредственную торговлю и посещали немецкие ганзейские города. Это доказывается постоянным настаиванием со стороны смоленских князей на праве свободного проезда русских купцов через Двину, по морю и пребывания их в ганзейских городах. Мы не знаем, как давно западноевропейские купцы были освобождены от платы торговых пошлин, но, по всей вероятности, при Мстиславе Романовиче, то есть в конце XII века, они уже пользовались этой привилегией. Благодаря точному перечислению в документах немецких представителей можно указать местности, с которыми Смоленск вел более оживленную торговлю и из которых купцы посещали Смоленскую землю. Это были остров Готланд, города Любек, Бремен, Сест, Кассель, Гренинген, Мюнстер, Дортмунд, Брауншвейг, вообще Вестфалия и Рига.

А какими товарами торговала Смоленская земля? По большей части, это были сырые продукты: лес, скот, кожи, смола, пенька, хлеб, мед и воск, лошади. Все это, несомненно, вывозилось и в Западную Европу. До нас дошел данцигский реестр товаров, в котором в числе других показаны кожи смоленской выделки с обозначением их цены в различные годы и в разных местах. Через руки смольнян получали немцы и предметы роскоши – изделия Византии и далекого востока. Золото и серебро приходило на берега Балтийского моря также с востока. Но главным предметом отпуска Смоленска за границу был воск. Единицей веса этого продукта является капь, содержавшая в себе, судя по договору Великого Новгорода с Готландом в 1270 году, восемь ливонских фунтов, то есть четыре пуда, причем весовщику платилось за две капи (восемь пудов) по одной куне смоленской.

Какие товары привозились из Западной Европы в Смоленскую землю точно указать невозможно. Упоминаются перчатки, затем  сукна: ипрское, трирское, скарлат (красное французское сукно), чулки, инбирь, засахаренный в горшках, миндаль, копченая семга, треска, сладкие вина, соль и, наконец, шпоры.

Как бы ни старались обе стороны поддерживать мир и согласие ради выгод торговли, но жизнь сама выдвигала целый ряд случайностей, иногда незначительных, а иногда ставила довольно серьезные вопросы, ведшие к недоразумениям. Прежде всего и раньше всего явилось для немцев затруднение к торговле по всем городам Смоленской земли. Тут происходило то же самое, что было гораздо позже и в Московском государстве, купцы которого не хотели допустить иностранцев внутрь страны для мелочной торговли. Для иностранцев важна была не столько мелочная торговля, сколько расширение поля деятельности и торгового влияния, а главное скупка сырых продуктов из первых рук. Последнее невыгодно отзывалось на смоленском купечестве, из рук которого ускользала внутренняя торговля, да и трудно было уберечь население от эксплуатации. Надо предполагать, что протесты смольнян и повели за собою ограничение права у немцев на внутреннюю торговлю при Мстиславе Романовиче. Княжеское правительство решило наблюдать за ними: если немецкий купец хотел ехать из Смоленска с товарами в другую область, то он должен был обратиться за разрешением к князю, а последний по своей воле и по своим соображениям "по доуме" мог их отпустить. Это стеснительное для иностранцев правило было уничтожено договором Мстислава Давидовича, княжеский экземпляр которого датирован 1228 годом.

Источник:

История Смоленской земли до начала XV ст., монография П. В. Голубовского. - Киев: Типография Императорского Университета Св. Владимiра, 1895