Национальный дух на главной ярмарке России

Председателем биржевого и ярмарочного Комитетов Нижегородской ярмарки в те годы был Александр Павлович Шипов - действительный статский советник, публицист и экономист, основатель журнала "Вестник Промышленности". На этой должности он много содействовал благоустройству Нижегородской ярмарки и организации ярмарочной статистики. По его представлениям и ходатайствам на ярмарке были проведены водопроводы, торговцы получили право приобретения в личную собственность торговых помещений и прочее. Это про Александра Павловича нижегородский писатель, статистик, видный общественный и земский деятель и исследователь нижегородского края Александр Серафимович Гациский писал: "Господин Шипов более, чем великий человек на ярмарке. Он может по справедливости перефразировать слова великого монарха и сказать: "ярмарка - это я".

Приступая к своим обязанностям господин Огарев обратил свое внимание на гулевую сторону ярмарочной жизни. Еще его предшественник на посту Управляющего ярмаркой ограничил время торговли в трактирах и других увеселительных заведениях, между прочим запретив всякие увеселения в предпраздничные и праздничные дни во время богослужения.  Новая команда  к упорядочению нравов задумали подойти несколько с другой стороны, задумавшись облагородить ярмарочную гульбу, но как справедливо замечает

Владимир Павлович Безобразов, русский экономист, преподаватель политической экономии и финансового права, академик Санкт-Петербургской академии наук, в своем труде "Народное хозяйство России": "Надо признаться, что русский народ никак не умеет облагораживать разврат, как его это ни учат в Париже и Петербурге". И это черта русского человека особенно ярко обрисовывается на Нижегородской ярмарке 60-х годов. Попытки Огарева и Одинцова породили только много курьезов. Заведены были вечера в Главном доме: вечера с танцами, вечера и обеды, как буквально напечатано было в одном объявлении или приглашении - "при участии приезжих литераторов, за последнее время весьма размножившихся на ярмарке". Устраивались в Главном доме лекции, концерты и даже художественные выставки. В Главный дом приглашались торговцы для взаимных бесед и прочее.

На ярмарке ежегодно открывалось отделение городской публичной библиотеки,  очень тогда еще жалкой и находившейся тогда еще на стадии начального своего развития. Но из этого ничего не вышло. Танцевальные вечера кончились огромным скандалом, когда подвыпившая развеселая компания из танцевального зала, однажды вышибив дверь, ворвалась с канканом в соседний зал, где происходило какое-то заседание. Обеды с "приезжими литераторами" тоже отличились, когда один из представителей литературного мира, и даже небезызвестный, напился и наделал неприличий. На лекции никто не ходил, концерты тоже успеха не имели, за исключение тех случаев, когда на эстраде выступал с русскими песнями голицынский хор, собранный некогда дирижером и композитором Юрием Голицыным из крепостных крестьян. О картинных художественных выставках и говорить нечего - выставки это пустовали. А между тем, например, в 1865 году на выставке, устроенной "Санкт - Петербургским Собранием художников" в Главном доме, собраны были шедевры и новинки того времени в области русской живописи как, например, Ге "Отторжение Иуды, произведшее глубокое впечатление в столице. Также картины "Екатерина II" Левицкого, "Склад чая на Нижегородской ярмарке" Попова, "Дмитрий Самозванец" Мясоедова, "Авраам и три странника" Карла Брюлова и другие ныне признанные шедевры живописи. Приглашенная труппа французского театра потерпела полное фиаско, совсем не посещались вечера для "взаимных бесед" в силу неискоренимой привычки собираться для деловых бесед по трактирам, где чувствовалось вольготней и у более у себя дома, нежели в припараженных комнатах губернаторского палаццо. Никому не надобились и книги из библиотеки. Европиизм не привился. Танцевальные вечера, затеянные с претензией на европеизм, сразу приобрели полуазиатский характер. Несмотря на все попытки начальствующих, а также некоторых частных предпринимателей, через облагораживание разврата и гульбы на европейский лад, превратить русского купчика в английского денди или французского гавроша, русский национальный дух прорывался на каждом шагу, проникал во все, всем овладевал и превращал увеселительный парижский бал в русское место гульбища с русской попойкой и кутежами во все тяжкие. Французские шансонетки, куплетисты и певцы разных национальностей всюду заглушались здоровой русской песней.

Из всех затей ярмарочных властей того времени особенно любопытны обеды с приезжими литераторами. Приглашения рассылались от имени председателя Ярмарочного Биржевого комитета А.П. Шипова. Они устраивались не в главном доме, а в ресторане. Рассылался приглашаемым лист с поименным списком, на котором все желающие принять участие в обеде должны были делать отметки о своем согласии. Текст приглашения был довольно широковещательным: "Председатель Ярмарочного Биржевого комитета Александр Павлович Шипов, пользуясь настоящим съездом на ярмарку нескольких литераторов и купечества <...> имеет честь просить нижеследующих лиц принять участие в обеде за общим столом в гостинице Соболева на Нижнем Базаре. <...> Там можно иметь и постный стол по желанию." На одном из таких обедов в 1864 году как видно из списка, принимали участие из приезжих литераторов

- издатель сатирического журнала "Заноза" И.А. Арсеньев

- академик экономист В.П. Безобразов

- писатель П.И. Мельников-Печерский, уроженец земли Нижегородской

- фельетонист "Московских Ведомостей" Н.М. Пановский

- писатель-этнограф, собиратель народных песен, загадок и побасенок П.И. Якушкин

- драматург, театральный критик, мемуарист  Ф.А. Кони

И прочие. Из именитого купечества более выдающимися были:

- известный владелец мануфактуры Гарелин

- железные  заводчики граф Шувалов и Стенбок-Фермор

- владелец механического завода Бенардаки

На обеде говорились речи, провозглашались тосты. Тостов было множество, выпито тоже множество. Безобразов сказал речь, в которой сетовал на то, как трудно изучающему ярмарочную торговлю добывать необходимые сведения от торговцев, благодаря их странной недоверчивости, вечных каких-то непонятных опасений и полной неискренности, при этом он уподобил исследователя ночному татю, который принужден подкрадываться ко всему чуть ли не обманом. Говорили о том, что купцам самим надо было бы идти навстречу научному исследованию торговли и почему бы им не взяться за перо. На это последовало несколько насмешливых возражений - "нам торговать да махать аршином, а вы - писаки, вам и книги в руки".

Шло все чин-чином гладко. Якушкин, по обыкновению, сильно выпил и начал сыпать шутки, прибаутки и анекдоты. Как вдруг, пишет Мельников - Печерский в своих воспоминаниях, "Арсеньев ни с того, ни с сего, в рече своей от имени всей литературы, обругал все купечество подлецами. Самое неприятное вышло положение. Выступил за купцов граф Шувалов, бывший на обеде. Он флигель-адьютант и заводчик, у него железные заводы. Но вышло еще хуже! Он начал речь, но по-русски говорить не умел: заговорил, да и спутался, а на французский перейти было неудобно. Смеху столько наделал. Якушкин, бывший тоже на обеде, напился пьян. Вообще был скандал огромный". Обиженные купцы, выходя, тоже начали ругаться.

Все это не помешало, однако, через три дня состояться новому банкету, где Якушкин, тот час же напившись, сделал какое-то невежество по отношению Безобразова, который страшно обиделся и, как говорят, пожаловался Огареву. После обеда пьяный Якушкин попал в жандармерию, и там наделал дерзостей жандармскому адьютанту, за что по совокупности, властью генерал-губернатора, вскоре был выслан, хотя и только что обнимался и целовался с ним, пел ему народные песни. Причем, вызвавший его для разноса,  всесильный Огарев, сам аккомпанировал ему на фортепиано.

На одном из таких обедов Мельников-Печерский говорил "о сближении сословий", а Шипов читал о кризисе Кяхтинской торговли.

Источник:

Мельников А. П. Столетие Нижегородской Ярмарки 1817-1917. Очерки Бытовой Истории Нижегородской Ярмарки. - Нижний Новгород: издательство Нижегородского ярмарочного купечества, 1917