Кольское китоловство - недлинная история

“Если Россия, — говорил в парламенте министр Вальполь, могущественная фигура в британской политической жизни 1720-х и 1730-х годов. — возьмет за образец Данию, учредит, ободрит, и поддержит торговые товарищества, то наша и голландская торговля в состоянии ли будут устоять от этого поражения? Если держава, которая не знает, куда и как употреблять своих людей, примется за умножение своих морских сил и купеческих кораблей, тогда пропадет Англия и Голландия. Возможность, какую имеет Россия к построению судов, оправдывает мое беспокойство”. Другой государственный человек, Гускиссон, говоря о политике Англии относительно развития ее купеческого флота, доказывал необходимость всеми мерами противодействовать другим нациям в подобном деле. Согласно с такими убеждениями, мы можем заметить со стороны иностранцев целый ряд противодействий начинаниям России на северном поморье.

Обилие в Мурманском море китов и быстрое развитие иностранного китобойного промысла побудили Петра I обратить внимание на развитие на Мурмане китоловства. В 1723 г. особым указом от 8 ноября  было открыто “Кольское китоловство”.  Указ "Именный. - О заведении компании китовой ловли и о приеме в оную иностранцев на равне с Русскими.

На проект о китовой ловле изъяснение:

1. Зачать пятью кораблями, оные сделать у города Архангельского, ловцов вывесть из Голландии, матросов употребить Русских (понеже ловцы китовые сами суть матросы).

2. Реки, которые от святого Носа к Коле, быть в компании

3. Иноземцам, которые похотят быть в той компании, и капитал свой в России, а не инде, содержать, позволяется, против Русских; а которые капиталы своего не похотят иметь в России, и тем позволяется с таким изъятием, когда он положит паи свои в компанию, то он також в той компании будет иметь привиллегию, как Россияне. А когда положенное число прибылью возвратит, и столько же еще прибыли получит, тогда буде похочет вовсе с капиталом остаться: то ему и фамилии его по нем привиллегия дается, как Русскому; будеже не похочет, то надлежит ему получа вышеписанное,  отстать от компании”.

От 24 сентября 1724 года последовал Петровский указ Кольскому коменданту: “По получении сего прикажи промышленникам смотреть когда кита на берег выкинет, тогдаб они бережно обрали сало себе, а усы и кости не тронули и оставили так как оные были. И о том бы объявили тебе. И как объявят, тогда приставь к тем костям караул и к нам о том немедленно пиши. И тогда пришлем к вам такова человека, который может те кости порядочно разобрать по нумерам. И тогда отправьте кости и усы до Нюхчи с нарочным офицером.

При Кольском остроге были выстроены необходимые здания для китобойного завода, были устроены все приспособления для вытопки ворвани, заведены новые медные жиротопенные котлы взамен “сальных ям”, на третий год основания “кольского китоловства”, в его распоряжении находились помимо китобойного завода: “гавань для зимовья”, судостроительная верфь, “три избы для купорения бочек”, “5 амбаров, 2 кузницы, 2 сарая, 6 магазинов, 2 избы “с сеньми”, погреб, 4 ямы сальных, 6 “дшанов” сальных”1. Надо сказать, что со смертью Петра Великого “Кольское китоловство” дальнейшего развития не получило. Морские промыслы отдавались в монопольное право всевозможным “торговым компаниям”. В 1768 г. была объявлена свобода морских промыслов на Севере.

Но некоторое продолжение у этой истории все-таки существует. Когда ПетрI своим указом в ноябре 1723 года повелел в наших северных водах устроить и открыть кольское китоловство на счет казны, то в руководители этого дела, с целью не давать ему хода, втерлись Голландцы, и вот с  1727 года по 1731 год три китоловных корабля, под управлением голландских гарпунеров, хотя и ежегодно выходили в море из Кольского рейда, но во все это время поймали только четырех китов.

О причинах такой неудачи произведено было исследование, и тогдашняя коммерц-коллегия формальным образом обвинила иностранцев, которые, по мнению ее, “имели тайные инструкции от голландских китоловных компанейщиков и получали плату за то, чтобы китовых промыслов в России не размножить, но стараться всеми силами их искоренить”. В конце концов, вследствие убытков, понесенных казной, наш китоловный промысел был оставлен и вскоре забыт.

Через полвека, граф Воронцов, во время путешествия своего по Архангельской губернии, пробовал оживить наше китоловство. Он на свой счет соорудил судно и на нем посылал беломорских моряков ловить китов у Кольских берегов, но предприятие это не увенчалось успехом. Во время этой краткой экспедиции Беломорцы ранили одиннадцать китов, но ни одного из них не убили, сколько по причине неловкости, в несвычном еще деле, столько и потому, что доставленные из-за границы гарпуны, как дурно скованные, ломались или скользили по китам, не поражая их.

В 1805 году, патриотическим усердием министра коммерции графа Румянцева,  быль снова возобновлен русский китоловный промысел. Граф Румянцев исходатайствовал компании в ссуду без процентов 263.000 р. ассигнациями из казны и от себя дал 42.000 р., что составило, с собранными по акциям деньгами, 444.000 р. ассигнациями  Но вновь  китоловный промысел в самом зародыше истреблен был иностранцами, только в этот раз уже не скрытыми происками, как прежде, а открытой силой.

В 1806 году неприятели захватили в плен и сожгли наш китоловный корабль, в первый раз вышедший для промысла из Кольской губы в Океан. Люди наши были высажены на берег в Норвегии, а такелаж увезен в Англию. Впоследствии это обстоятельство было забыто, и потому едва ли казна получила должное вознаграждение за истребление русского китоловного корабля в мирное время. А в 1809 году, пользуясь военными обстоятельствами, была взята  Кола и, как там, так и в Екатерининской гавани, истребили и разграбили все имущество Компании.

После такого ряда неудач и катастроф в кассе Компании уже не осталось никакого капитала. Но она продолжала еще свои действия, как будто для того, чтобы последними остатками капитала накормить и приказчиков, которые, смекнув, куда дело клонится, расхитили все, что уцелело от неприятелей.

Наконец в 1813 году, по просьбе акционеров, комитет министров утвердил приговор об уничтожении Компании и приказал чрез особую комиссию обревизовать ее книги и счеты.

По ревизии оказалось:

1. Что Компания претерпела значительные убытки от потери на Шпицбергене нескольких кораблей и судов.

2. Война с Францией и Англией остановила свободное плавание компанейских судов и прекратила всякую торговлю на Белом море.

3. В 1806 году сожжен был Французами принадлежащий Компании трехмачтовый корабль, назначенный для китоловного промысла, снабженный всеми снарядами и припасами. Этот случай уничтожил вовсе русский китоловный промысел, и стоил Компании 69.934 руб.

4. В 1809 году Англичане открыто разграбили все имущество в Екатерининской гавани и захватили в море суда, принадлежащие Компании; это стоило также одной капитальной суммы без процентов 101.714 руб. 59 коп.

Когда ревизионная комиссия привела в известность все  имущество Компании, то оказалось его на 32.079 р. 78 1/2 к. А потому, на удовлетворение казенных и частных претендаторов Компании пришлось по 8 коп. за рубль, а акционеры капитал свой вовсе потеряли.

Таков был конец нашей последней китоловной попытки.

Источники:

1. 1. Полное Собрание Законов Российской Империи : Собрание первое : С 1649 по 12 декабря 1825 года. - СПб. : Тип. 2-го Отд-ния Собств. Е.И.В. Канцелярии, 1830.

2. М. Сидоров Русский вестник. Журнал литературный и политический издаваемый М. Катковым. - М.: тип.Каткова и Ко, 1866 г.

3. Жилинский А.А. Крайний Север Европейской России: Архангельская губерния. - Петроград: Типо-литография Северо-Западного округа Путей Сообщения, 1919.