24.12.2019

Декабристы и их бизнес в Сибири

Декабристы и их бизнес в Сибири

14 декабря 1825 года в столице Российской империи была предпринята попытка государственного переворота, позже получившая название "Восстание декабристов". Через три дня после событий на Сенатской площади указом от 17 декабря 1825 года была учреждена Комиссия для изысканий о злоумышленных обществах под председательством военного министра.

Прошло около полугода, и 30 мая 1826 года следственная комиссия представила императору Николаю обвинительный доклад по итогам этого дела. Манифестом 1 июня 1826 года учреждён Верховный уголовный суд. Сразу после вынесения приговора Император Николай I указом от 10 июля 1826 года смягчил приговор почти по всем разрядам, установленным Судом; только в отношении пяти приговорённых, поставленных вне разрядов, приговор суда был подтверждён - смертная казнь. Из указа императора Верховному уголовному суду:

"Рассмотрев доклад о государственных преступниках, от Верховного уголовного суда нам поднесенный, мы находим приговор, оным постановленный, существу дела и силе законов сообразным.

Но силу законов и долг правосудия желая по возможности согласить с чувствами милосердия, признали мы за благо определенные сим преступникам казни и наказания смягчить нижеследующими в них ограничениями:

1. Преступников первого разряда, Верховным уголовным судом к смертной казни осужденных, а именно: полковника князя Трубецкого, поручика князя Оболенского, <...>, капитана Якубовича, отставного подполковника Поджио, полковника Артамона Муравьева, <...>, коллежского асессора Пущина, подпоручика Пестова, <...>, даровав им жизнь, по лишении чинов и дворянства сослать вечно в каторжную работу.

2. Нижеследующих преступников того же первого разряда и к той же смертной казни Верховным уголовным судом осужденных, по лишении чинов и дворянства сослать в каторжную работу на двадцать лет и потом на поселение, а именно: 1)отставного подполковника Матвея Муравьева-Апостола по уважению совершенного и чистосердечного раскаяния; 2)коллежского асессора Кюхельбекера по уважению ходатайства его императорского высочества великого князя Михаила Павловича; 3)штабс-капитана Александра Бестужева по уважению того, что лично явился ко мне с повинною головою; 4)капитана Никиту Муравьева по уважению совершенной откровенности и чистосердечного признания; 5)генерал-майора князя Волконского по уважению совершенного раскаяния; 6)отставного капитана Якушкина также по уважению совершенного раскаяния.

<...>

4. Преступников третьего разряда, Верховным уголовным судом осужденных, - в каторжную работу вечно, а именно: отставного подполковника барона Штейнгеля и подполковника Батенкова по лишении чинов и дворянства сослать в каторжную работу на двадцать лет и потом на поселение.

5. Преступников четвертого разряда, Верховным уголовным судом осужденных, - к ссылке в каторжную работу на пятнадцать лет и потом не поселение, а именно: штабс-капитана Муханова, <...> корнета Александра Муравьева, мичмана Беляева 1-го, мичмана Беляева 2-го, полковника Нарышкина 2-го и корнета князя Одоевского по лишении чинов и дворянства сослать в каторжную работу на двенадцать лет и потом на поселение.

<...>"

И потянулся путь в Сибирь для вчерашних блистательных офицеров, образованных и деятельных. За кем-то из них во след пошли их жены. А что было дальше? А дальше тоже была жизнь, полная событий. И большинство ссыльных декабристов демонстрировали немалый предпринимательский пыл. Одной из причин того, что декабристы, порой обремененные возрастом и болезнями, но остававшиеся сильные духом, вынуждены были окунуться в предпринимательство, было их постоянное безденежье, что не являлось,  впрочем, для ссыльных дворян, как и для всего дворянства, исключением. Главная причина этого явления – отрицательный баланс своего бюджета, расходы, превышающие доходы. Это заметил и мягко поучал своих младших друзей-каторжан, как старший по возрасту и жизненному опыту, Сергей Григорьевич Волконский. Например, Ивану Пущину и Евгению Оболенскому он пенял: «У нас в кругу один вопль безденежья – кажется и вы, как Евгений (Оболенский. – В.Б.) сказывал, брались за шубы и за часы для реализации – поэкономничайте, добрый друг, пора». Сам же князь Волконский благополучно сводил концы с концами, занимаясь хлебопашеством, имея даже "барышок", который тратил на баловство и прихоти свих детей. Однако его прибыль была результатом кропотливого и постоянного труда, когда он входил во все тонкости своего дела. Его часто можно было видеть в поле и на конюшне, на базаре и в трактире, где он, закусывая серым хлебом, оживленно беседовал с мужикам и о видах на урожай и ценах на зерно. Иногда он появлялся в салоне своей жены, где собиралось светское общество Иркутска, нарушая покой и приличия своим видом и запахами скотного двора и конюшни, хотя, как известно, принадлежал по праву к высшей российской аристократии.

С неожиданной стороны раскрылся в Сибири Александр Якубович, сыгравший неоднозначно оцениваемую своими соратниками роль. Герой войны на Кавказе, несколько раз тяжело там раненный, оставивший по себе память забияки и бретера, Якубович писал из Енисейской губернии письма вполне делового человека. Например, в письме от 11 декабря 1840 года Василию Давыдову, русскому офицеру, поэту, тоже декабристу, он пишет: "Ты знаешь уже через Мальвинского (известный сибирский авантюрист и золотопромышленник), что мне поручил откуп сделать закуп 31 тыс. пудов муки, менее месяца я все обработал; доставил более 7 тыс. рублей выгоды своим доверителям и сам получил следующую выгоду: мне за комиссию очистилось 2 тыс. 80 руб. – из них я уплатил Оболенскому 800 руб. и оставил себе на содержание по 75 руб. в месяц, сшил волчью шубу и обзавелся новой амуницией; но самое главное выиграл неограниченное доверие, следствием которого я теперь главный винокур Александровского завода, главный подвальный и поверенный откупа <...>". Сомнительная карьера для бывшего драгунского капитана Якубовича быть в Сибири главным подвальным (старшим кладовщиком), но в тех условиях нужно было не только выживать, но и постараться жить сообразно своим представлениям о качестве жизни. Жажда деятельности охватывала декабристов в Сибири и проявлялась в разных областях. В том же письме Якубович говорит об открытии им каменного угля и, «если будет пароходство, то ты, брат, узнаешь, как мы умеем уголь превращать в золото». Как и следовало ожидать, служба по откупам – производство и распродажа спирта и водки в масштабах губернии – не удовлетворяла честолюбивую и деятельную натуру Якубовича, и он ввязался в золотопромышленность, которая его и подвела. В письме от 18 октября 1841 года он пишет, что вернулся с приисков и нашел свое хозяйство в полном разорении и, "чтобы исправить положение занял у золотопромышленника Кузнецова 8 тыс. руб. и заготовил 3259 копен сена, доделал флигель. Конюшню крепкую с полом и яслями на 100 лошадей, два амбара, три зимовья для чернорабочих, кузницу с белой баней в одной связи, очистил тайгу с версту, нажег угля 60 коробов и вырубил к зиме дров 100 саженей".

Такая энергия при осуществлении достаточно обширных планов была присуща многим декабристам, особенно тем, которые проживали в Енисейской губернии. Многие из них могли повторить слова А.И. Якубовича о том, что их "съедает демон деятельности и предприимчивости – голова полна проектов, да бодливой корове бог рогов не дает".

Никита Муравьев в сибирской ссылке свел тесное знакомство и сотрудничество с иркутским банкиром Медведниковым, крупнейшим золотопромышленником Кузнецовым и другими дельцами, занимался кредитованием, полеводством и огородничеством, торговлей и разными промыслами, о которых мыслил   в проекте своей Конституции. В летние месяцы братья Никита и Александр Муравьевы "превращались в энергичных агрономов", проводили много времени на своих, расчищенных руками наемных рабочих, полях, в хлебных овинах, амбарах и мельницах. Вероятно, сказывалась расположенность потомственных помещиков Муравьевых к занятиям земледелием, которым раньше мешала военная служба и жизнь в Петербурге. Оказавшись вблизи Иркутска, крупнейшего торгового центра между Китаем и Москвой, они проявили интерес к другим сферам предпринимательства. Сначала они давали деньги в ссуду, получая законные 8 % годовой прибыли. Развивая свой бизнес, устроили мельницу, которая, в отличие от местных мельниц, должна была работать и зимой, проникли в выгодное для тех мест рыболовство. Байкальский омуль был одним из основных продуктов питания местного населения и стал ходовым товаром. Только в 1842 году Муравьевы вложили в это предприятие 20 тыс. руб. и получили 7 тыс. руб. прибыли, то есть 35 %. Еще более прибыльной считалась торговля хлебом, дававшая до 40 % прибыли, но она уже считалась спекуляцией, так как закупка шла в урожайные годы по низким ценам, а продажа производилась в неурожайные годы по высоким ценам. Стремились Муравьевы, как и другие декабристы, в золотопромышленность, где, по словам Александра Муравьева, "вчерашние бедняки быстро превращались в миллионеров". Их проекты оказались неосуществленными, так как правительство не выдавало им промысловые свидетельства и не разрешало удаляться от места приписки даже на несколько верст.

Декабрист и писатель, теоретик и практик буржуазного переустройства общества Гавриил Степанович  Батенков в Сибири родился. После декабрьского переворота только в 1846 году был выслан в Томск. Деятельность его в Томске была активна и разнообразна: построил винному откупщику Степану Сосулину дачу в 4 верстах от Томска, разместив рядом с ней образцовые заводы (мыловаренный, свечной, кожевенный), деревянную церковь, оранжереи, оригинальный грот, горы для катания на санях и другие причудливые сооружения. Получив за свои труды участок земли на Степановке, выстроил там себе дом по передовой даже для нашего времени технологии: набитые на каркас плахи и между ними соломенные маты. По своему мировоззрению томский декабрист был сугубым идеалистом и решающее значение придавал образованию, успехам разума, передовым идеям, справедливо считая их главным двигателем исторического прогресса. Надежды Батенькова на подъем производительных сил Сибири в связи с золотой лихорадкой не оправдались. Лихоимство и взяточничество процветали, нищета рабочих и поселенцев не иссякала. Однако был выход из тупика введение частной собственности на землю для тех, кто на ней работает, развитие фермерских хозяйств с применением наемного труда, улучшение водных и сухопутных путей сообщения, требование предоставить Сибири автономию. Такие принципы благоустройства края сделали бы честь современному политику, но где они, люди, радеющие за процветание своей большой и малой родины.

Видное место среди декабристов занимал Владимир Федосеевич Раевский. Оказавшись в Сибири, он много делал для ее развития, сам занимался предпринимательством.  Раевский прибыл в Сибирь в 1828 году, был "водворен" в село Олонках близ Иркутска и сразу же стал заниматься предпринимательством – взял подряд на перевозку вина от винокуренного завода до мест продажи и хранения. Получал за это жалованье 3 тыс. руб. в год ассигнациями и до 2 тыс. руб. "награждения", хотя сам водку принципиально не пил. На свои средства купил мельницу, дом в Иркутске, купил 30 десятин земли, построил для семьи красивую усадьбу в Олонках, с парком и аллеей, огородами и парниками, где выращивал дыни и арбузы, а огурцы у него были на столе на месяц раньше, чем у крестьян. Это мастерство было передано местному населению и они сделали из него доходный промысел. Круг коммерческих интересов Раевского был достаточно широк: занимался хлебопашеством, покупкой и продажей хлеба, его переработкой. Некоторое время занимался наймом рабочих на золотые прииски (до 2 тыс. чел.) и получал за это до 3 тыс. сер. в год. Кроме этого, в течение 12 лет он был доверенным откупщиков, получая до 2,5 тыс. руб. сер. ежегодно. Однако на него неожиданно обрушились несчастья: казна удержала у него залог в 3тыс. руб. сер. за невыполнение взятых по  контракту условий; подвергся нападению разбойников и был ими сильно поранен; сын проиграл в карты 1200 руб. и пришлось за него заплатить долг чести. В довершение ко всему, сам Владимир Федосеевич попал в огонь по неосторожности, и ему пришлось долгое время лежать в неподвижности. Все это случилось тогда, когда Раевскому было за семьдесят. По образу мыслей и характеру деятельности он стоял особняком даже в кругах ссыльных декабристов, прослыв нераскаявшимся и не примирившимся с правительством деятелем, навсегда заслужив репутацию "человека весьма умного, образованного и острого, но озлобленного и ядовитого", человека безупречной чести.

Примеры хозяйственной и предпринимательской деятельности декабристов в Сибири очень обширны. Энергия и творчество при осуществлении смелых хозяйственных планов была присуща многим декабристам.

Источники:

1. Полное Собрание Законов Российской Империи: Собрание второе. - СПб.: Тип. 2-го Отд-ния Собств. Е.И.В. Концелярии, 1830-1885

2. Бойко В. П. Декабристы в Сибири: предпринимательство, образ жизни, социокультурный облик: монография - Томск : Изд-во ТГАСУ, 2013

3. Бочанова Т.А. Декабристы в Западной Сибири: Научно-краеведческая и администра-

тивно-хозяйственная деятельность. - Новосибирск: ИД «Сова», 2007.

4. Из архива декабриста Василия Львовича Давыдова. Неизданные письма. С коммент.

Н.К. Пиксанова // Историк-марксист. 1926. - М., 1926.

5. Максимов С. В. Сибирь и каторга.- Санкт-Петербург: типо-лит. Н. Стефанова, 1891

6. Белоголовый Н. А. Воспоминания и другие статьи - Москва : Типо-лит. К.Ф. Александрова, 1897

Партнеры
https://pervoe.online/?ysclid=ll0wmgaomo179204027
https://gdejob.com
https://www.probusinesstv.ru
https://www.pronline.ru/
https://constructorium.ru/
https://bit.ly/3waXVYR
https://www.airo61.ru/
http://www.ccir.mosca.ru
https://ru.jobsora.com/%D1%80%D0%B0%D0%B1%D0%BE%D1%82%D0%B0-%D0%BC%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%B2%D0%B0
https://росагротуризм.рф/