Александр Радищев - взгляд из Петербургской таможни
Александр Николаевич Радищев - не только автор знаменитого произведения “Путешествие из Петербурга в Москву”. Им написаны многочисленные труды, в которых талантливый человек рассматривает жизнь российскую сквозь призму своего видения будущего России. В работах Радищева, в том числе, дано и толкование некоторых вопросов экономической теории, отдельных экономических категорий.
Он родился 20 августа 1749 в семье крупного помещика Саратовской губернии, получил образование за границей в Лейпцигском университете. С 1780 года он служит в крупнейшей в стране Петербургской таможне, став в 1790 году ее управляющим. И в свете заявленной темы предложим несколько зарисовок автора о делах таможенных.
О ФРАНЦУЗСКОЙ ВОДКЕ,
ЗАДЕРЖАННОЙ ТАМОЖЕННОЮ СТРАЖЕЮ В ПОЛОЦКОЙ ГУБЕРНИИ
В прошлом 1784 году Полоцкой казенной палаты таможенных дел советник Гейден уведомил статскаго действительнаго советника Даля, что предъявлен ему был ярлык на привезенную из Риги в 15-ти бочках французскую водку вяземским купцом Посниковым. Рассматривая ярлык, он, Гейден, усмотрел, что в свидетельстве продавшаго оную водку рижскаго купца пред цифирью 5 другими чернилами написано было 1, что и составляло 15. На той же странице ниже в свидетельстве Экера на немецком же языке поскоблено и из пяти (прописью) сделано пятнадцать. В свидетельстве таможенном на той же бумаге приметно, что из пяти также сделано пятнадцать тою же рукою.
О сем сомнении снесясь, он, Гейден, с рижскою таможнею, получил в ответ, что действительно из Риги купцу Посникову отпущено было только пять бочек водки. Действительной статской советник Даль, получа сие уведомление, рекомендовал г. Гейдену, чтобы он старался, чтоб в силу законов сия водка была конфискована, и поимщик получил бы законное удовлетворение. На сие получил от Гейдена в ответ, что сие дело решено (не в таможне, а в казенной палате), и водка без всякаго затруднения отдана купцу Посникову обратно. Подлинной подделанной ярлык со всеми к сему делу документами находится у помянутаго г. Гейдена.
ЗАМЕЧАНИЯ НА КУПЕЧЕСКОЕ ПРОШЕНИЕ
ОБ ОТМЕНЕ РЕВИЗИИ КОНТРАБАНДНЫХ ТОВАРОВ
На поданные пункты от торгующего в гостинном дворе купечества касательно недостатка на товарах их таможенных стемпелей, следующия можно сделать замечания.
На 1-е. Представляют они, что на початых кусках шелковых, шерстяных и бумажных материях штемпелей быть не может. – Сие конечно справедливо; но правило сие генеральным сделать нельзя. По крайней мере для товаров, чрез петербургской порт привозимых. Ибо, исключая ленты, тесмы и еще некоторыя товары, в равном с сими виде привозимые, на которых стемпели ставятся на верхнем конце, на других ставят их в средине, а иногда совсем на заднем конце. Как поступали в клеймении товаров другия таможни, утвердительнаго ничего сказать не можно, ибо они в сем случае кажется непременнаго правила не имели.
Относительно початых кусков и остатков можно себе кажется правилом сделать, что в случае сомнения, был ли на початом куске или остатке таможенный стемпель, лучше утвердить, что он существовал, нежели сказать, что на оном его никогда не было; ибо при обоюдной возможности того и другого, вероятность, [что] клеймо отрезано, ибо кусок почат, долженствует усугубить правдоподобие, и мы скажем, что на сомнительном остатке клеймо таможенное существовало.
Исключая шелковыя материи, как то тафты, атласы, штофы и другия, которых мера кусков весьма бывает различна, трудно кажется в виде початого куска представить кусок целой, но не клейменной. Мера обыкновенная кусков шерстяных и бумажных материй довольно известна, и если кусок цел по мере его обыкновенной, то должно его назвать целым, хотя бы клейма на нем не было. Целые куски у многих материй имеют затканные концы, складка целых кусков есть отменна от початых. Таковые признаки могут руководствовать в различении початых кусков от целых, изключая, как уже сказал, шелковыя материи, коих мера различна и складка неодинакова.
На 2-е. Справедливо и то показание купечества, что сургучь на клеймы употребляем не хорошей бывает доброты. Но при всем том он на тех товарах, на которыя сургучевыя клейма кладут в петербургской таможне, крепко держится долгое время невредим, и разве, по прошествии нескольких лет или особым каким случаям [свалится], но по себе оставляет всегда почти знак. Если же сургучное клеймо положено на таком товаре, на котором ему быть не прилично и с которого оно скоро свалится может, то неудивительно, если целой кусок будет без клейма, хотя бы и был клеймен в таможне. Сие относится может к клеймам таможен пограничных, которыя сургучевыя клейма ставили и на такие товары, на которых им держатся не можно. Но знак свалившагося клейма долго однакоже, как то выше сказано, виден бывает.
На 3-е. Чтобы свинцовые клейма отрываться могли с товаров, есть возможное, но весьма редкое дело. Оторванной свинцовой стемпель конечно оставит по себе знаки, и без разодрания материи снять его нельзя.
На 4-е. Сказанное в первой статье о початых кусках объяснит и сказанное в сей статье, которая в себе ничего иного не заключает, как представляемую купечеством невозможность, чтобы на початых кусках стемпели находиться могли.
На 5-е. Не токмо сие показание справедливо, относительно набивных платков, но то же иногда, хотя не часто, бывает с другими материями. Сие более разуметь должно о прилавках или о так называемом лоскутном ряду, в котором под именем лоскутков торгуют всякими материями. Торгующие в оном ряду покупают нередко один кусок чего либо и делят его между себя, как то показывает купечество, но в большом ряду кажется сие неупотребительно, или гораздо редко.
Источник:
А.Н. Радищев. Полное собрание сочинений. Том 3 – М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1952
