О Сибирском винокурении в дореформенный период

Сибирские заводики были маломощными. Это были примитивные сооружения из нескольких деревянных посудин для браги, простого перегонного устройства без очистки зелья. Полученное вино являлось, по современной терминологии, обыкновенным самогоном. Основное количество вина подряжалось в Европейской России, обычно с помещичьих заводов Московской губернии. Кружечные дворы были устроены только в городах, большинство же населения Сибири проживало в селах, где процветало корчемство, несмотря на все строгие запреты. В наказе Петра I в Енисейске, Иркутске, на Красном Яру, в Нерчинске и Томске приказывалось "построить дворы и приставить людей добрых и умеющих вино курить на кабацкие расходы, а построенные курения по слободам и деревням со всякой жесточью искоренять". Далее в наказе объяснялись причины устройства казенных винокурен в Сибири: "В русских городах хлебу ныне недород, да и вина подрядные московские дальнем провозе провожатые переменяют и воровски подменивают, и до Енисейска приходят не в полной мере и поздно".  Мерой против корчемства было также

установление продажных цен на вино в Сибири по 40 алтын, то есть 1 рубль 20 копеек с ведра, чтобы низкими ценами подорвать тайную купеческую винную торговлю. Тогда же появились в Сибири первые вытрезвители и предписывались первые меры против пьянства.

В начале XVIII века потребность в спиртных напитках в Сибири увеличилась из-за роста населения, и казенного вина стало не хватать. Петровским указом в Сибири было разрешено курить вино людям всех званий свободно "с объявлением об этом начальству и в заклейменной посуде, полагая сбору со всякого ведра по полуполтине в год".

До 1764 года по всей Сибири существовала продажа вина "на вере", через "верных сборщиков" - доверенных лиц. Известно также, что в 1750-х годах часть округов Сибирской губернии сдавалась в откуп. С 1764 года комиссия о соляных и винных сборах, возглавляемая Виллем Фермором, признала целесообразным ввести откупную систему в Западной Сибири, а в Восточной Сибири, за неимением желающих взять ее в откуп, оставить "верных сборщиков". Откупная система выгодна была казне тем, что давала ей чистый доход без затрат на систему надзора. Само Министерство финансов не могло наладить эффективную систему сбора питейного налога из-за слабости и продажности своего аппарата и не могло бороться с корчемством. Откупщикам были даны большие права и привилегии. Они приравнивались к дворянскому сословию, если в нем не состояли, имели право носить шпаги, имели право на обыск любой квартиры в дневное время для поиска корчемного вина. Вино, купленное не у откупщика данного округа, считалось корчемным. И это влекло арест даже для дворян.

Правительство придавало откупам большое значение, потому что доход от них составлял  до 30 % доходной части государственного бюджета.

Росли и злоупотребления откупщиков. Правительство все более теряло контроль за важнейшей статьей государственного бюджета. Откупщики получали все больше прав и прибыли. В 1765 году из каждых 100 рублей, потраченных населением на вино, в казну поступало 80, к 1775 году из тех же 100 рублей поступало в казну около 72, а в 1790-е годы – 56 руб. В начале XIX века для пресечения злоупотреблений откупщиков в Европейской России пришлось даже ввести государственную монополию: с 1819 по 1827 год.  Для Сибири откупная система оставалась неизменной: с 1799 по 1807 год Тобольская, Томская и часть Иркутской губернии были сданы на откуп, а с 1797 по 1811 год Иркутская губерния была сдана на откуп на "сидельческом праве".

В этом случае откупщики отдавали Казне весь доход от продажи вина, но имели право получать доход от перевозки вина и продажи пива и меда.

С 1811 по 1847 г. правила откупных торгов не менялись. Томская и Тобольская губернии сдавались по округам, а Иркутская – целиком. Торги проводились каждые четыре года по общим для всей страны правилам. Назначенную на торгах откупную сумму откупщик выплачивал ежемесячно. Выплаты гарантировались залогом и имуществом откупщика. Откупщик получал вино с частных, в том числе со своих, заводов и казенных винокурен.

Здесь Казна также не упускала своей выгоды и сосредоточила в своих руках почти все производство вина в Сибири. Еще в 1770 – 1790-е годах  казна перевела на себя все заводы откупщиков под предлогом недоимок, а в 1843 году вообще запретила откупщикам строить и эксплуатировать собственные заводы.

В первой половине XIX века сибирские откупа снабжались из 18 казенных заводов. В 1800 году  в Иркутской губернии было 3 завода, в Тобольской – 12, в

Томской – 3. Управление и содержание заводов обходились Казне чрезвычайно дорого, поэтому большая часть заводов была закрыта. Мощность оставшихся заводов, соответственно, повышалась. Накануне отмены откупной системы в Сибири остались лишь три работающих казенных завода: Успенский (производительностью в 450 тыс. 12-литровых ведер полугара в год), Екатерининский (до 640 тыс. ведер) в Тобольской губернии и Александровский (до 715 тыс. ведер в год) в Иркутской. Заводы были снабжены паровыми двигателями. На них работали сотни каторжников, осужденных на исправительные работы. На ближайшем к Томску Керевском заводе трудились 800 каторжников. Стоимость выкурки одного ведра вина на нем обошлась в 1842/3 г. в 60 коп., а в 1850/51 г. – 69 коп. Заводы представляли собой отдельное поселение, в котором большая часть каторжников жила свободно. Многие из них обзаводились семьями, домами, домашним хозяйством. Семьи и нажитое имущество удерживали каторжников на месте прочнее кандалов. После окончания сроков бывшие каторжники часто оставались на заводах в качестве вольнонаемных. С тех же заводов, где не были созданы условия для нормального существования работников, они бежали в летнее время поголовно. Их когда-нибудь да ловили и снова определяли на каторжные работы. Заводы управлялись контрагентами-винокурами, получавшими с ведра вина по 15–25 коп. серебром. Они организовывали производство. Охраной же каторжников заведовали коменданты, в распоряжении которых находились казачьи команды.

Казна обязывалась поставлять откупщикам оговоренное количество вина, в случае же недопоставки сумма откупной платы уменьшалась. Для контроля за сбытом вина его отпускали не прямо с заводов, а из казенных винных магазинов. Откупщик содержал штат поверенных во главе с управляющим откупа. Поверенные надзирали за производством вина на заводах, за перевозкой вина, за хранением его на складах и казенных магазинах. Поверенные образовывали систему контроля за сидельцами, боролись с корчемством. Имелась должность главного контролера. На нижней ступени управления откупом находились сидельцы – кабатчики, непосредственно продававшие вино потребителям.

Перечисляя обязанности управляющего откупами, авторы правительственной записки о положении откупного дела отмечали: "Впрочем, при нынешнем положении откупов трудно перечислить все обязанности управляющего, требующие большой изворотливости. Так, например, управляющий всегда сумеет найти случай или повод, возбуждающий подозрение в корчемстве, и сочинить подсыл к трактирщику, погребщику, пивоваренному или водочному заводчику и даже в частный обывательский дом, и, не доводя дело до дальнейших формальностей, окончить дело мировою сделкою, т.е. содрать (техническое выражение) денег столько, сколько возможно, в противном случае передать дело судебному рассмотрению, которое все, кроме откупщиков, считают нашествием хуже моровой язвы; обобрать сидельца (винопродавца) до нитки, под предлогом причиненных откупу неизвестных злоупотреблений, не считая за грех; отыскать корчемное вино в бабьих холстах случается сплошь и рядом; словом, для управляющих нет определенного плана действий, но есть определенная цель –

больше прихода из каких бы то ни было источников и меньше расхода: "чтобы люди не пили, лишь бы платили".

Доходным местом для виноторговцев были прииски. Выдачи винных порций на приисках были делом обыкновенным и вошли в традицию. Вином вознаграждали рабочих за выполнение нормы, за сверхурочные и авральные работы, за сданные самородки. Порции выдавались в праздники, в дни хозяйских именин и т.д. При выходе рабочих из тайги кабатчики устраивали на них настоящую охоту. Историк В.И. Семевский писал: "Рабочие лишь малую часть своего заработка приносят домой, а большую оставляют в кабаках, расположенных со стратегическим знанием дела у всех выходов из тайги". Он же приводит случай, когда рабочим нужно было выдать 100 тыс. руб., а в конторе золотопромышленника было всего 10 тыс. Однако, назначив местом расчета кабак, он не только рассчитался со всеми работниками, но и деньги сохранил. Общие доходы откупщиков в Сибири с 1827 по 1846 год можно оценить в 13–15 млн руб.

Для того чтобы увеличить государственные доходы от виноторговли, с 1847 году были введены новые правила сдачи винных откупов – акцизнооткупное комиссионерство. Они должны были ограничить доходы откупщиков.

Откупщики  Сибири получили за 1847–1862 гг. не менее 15 млн руб. законной чистой прибыли и не менее 10 млн руб. незаконной. Одной из особенностей сибирских откупов было то, что их содержали крупнейшие предприниматели России. Так, в течение 8 лет сибирские откупа держали трое предпринимателей: поручик Д.Е. Бенардаки, дворяне И.Ф. Базилевский и Н.Г. Рюмин. Бенардаки был крупнейшим российским предпринимателем и золотопромышленником. Ему принадлежали Сормовские заводы, Авзяно-Петровские заводы на Урале, Горбатовские в Нижегородской губ., Кишимские в Вологодской губ., Тосненские в Петербургской губ., золотые, графитовые прииски, буроугольные рудники в Сибири, дома в Санкт-Петербурге, имения в Киевской, Самарской, Новгородской, Уфимской, Подольской, Томской губерниях, акции ряда компаний. Все его активы  оценивались в 18 млн руб. Томский помещик И.Ф. Базилевский перевел капиталы, полученные на винных откупах, в золотопромышленность. Вплоть до конца XIX в. Базилевские оставались одними из крупнейших сибирских золотопромышленников. Н.Г. Рюмин свои капиталы помещал в предприятия Европейской России.

Винные откупа дали Сибири те капиталы, на которые велись поиски золота. Ведь купцы Поповы, открывшие золото в Томской губернии, начинали как винные откупщики в Сибири и на Урале. Винные откупа сформировали кадры управляющих, перешедшие позднее в золотопромышленность. Система управления откупами дала также значительную часть предпринимателей, создавших в Сибири частную винокуренную промышленность. Достаточно назвать Е.П. Исаева, главноуправляющего Томским откупом Бенардаки, Базилевского и Рюмина, а позднее владельца винокуренных заводов около Томска.  Винным контрагентом был крупнейший российский предприниматель Альфонс Фомич Поклевский-Козелл, наследники которого вплоть до 1917 г. оставались владельцами винокуренных, пивоваренных, водочных, железоделательных заводов в Сибири и на Урале.

Винные откупа были отменены по закону 4 июля 1861 года.  Была введена чисто акцизная система взимания питейного налога. Право на винокурение было предоставлено купцам и дворянам, продажа питей составила предмет свободной торговли лиц любого звания. Частная винокуренная промышленность, слабо развитая до реформы, стала бурно развиваться.

В Сибири развернулась лихорадочная деятельность по строительству винных заводов. Часто заводчики сначала монтировали аппаратуру, а только потом достраивали стены действующего завода. Бывшие откупщики вынуждены были отступить под давлением новых винных принцев и королей.

Источники

1. Зиновьев В. П. Традиции сибирского винокурения в XVIII-XIX вв. // Вестник Томского государственного университета, 2008.

2 Сведения о питейных сборах в России / Сост. в Гос. канцелярии по Отд-нию гос. экономии.  - Санкт-Петербург, 1860-1861.

3. Чечулин Николай Дмитриевич. Очерки по истории русских финансов в царствование Екатерины II - Санкт-Петербург: Сенатск. тип., 1906.

4. Семевский В.И. Рабочие на сибирских золотых промыслах : Ист. исслед. В.И. Семевского. - Санкт-Петербург: И.М. Сибиряков, 1898.