Не корм пчелу кормит, а хозяйский глаз

Законы о бортях вошли в Русскую Правду. Борть была предметом ценным. На бортях ставились знамения или знамена, т.е. знаки их собственников. Стесать с дерева чужие знаки значило раззнаменать борть. Одна из статей Русской Правды на этот счет гласит: «Аже разнаменаеть борть, то 12 гривенъ», то есть за снятие чужого знамени была установлена пеня.

Бортные ухожья принадлежали народу, князьям и монастырям.

Бортная межа разделяла часть леса, но не обязательно часть леса, предоставленную бортникам. Межа отмечалась на деревьях. Дуб знаменный или межный обозначал границу владений, срубить этот дуб значило уничтожить межевой знак. В Русской правде написано: « <…> Аже межю перетнеть бортьную, или ролеиную разореть, или дворную тыномь перегородить межю, то 12 гривенъ продажи. Аже дубъ подотнеть знаменьныи или межьныи, то 12 гривенъ продаже».

Есть в Русской правде отдельная глава, посвященная защите тех, кто занимается бортничеством «А се о борти»:

<…>

- Аже борть подътнеть, то 3 гривны продаже, а за дерево пол гривны.

- Аже пчелы выдереть, то 3 гривны продаже, а за мед, аже будеть пчелы не лажены, то 10 кунъ; будеть ли олекъ, то 5 кунъ.

- Не будеть ли татя, то по следу женуть, аже не боудеть следа ли к селу или к товару, а не отсочать от собе следа, ни едуть на следъ или отбьются, то темь платати татбу и продажю; а следъ гнати с чюжими людми, а с послухи; аже погубять следъ на гостиньце на велице, а села не будеть, или на пусте, кде же не будеть ни села, ни людии, то не платити ни продажи, ни татбы

<…>».

Иначе говоря, вознаграждение потерпевшему зависило от нанесенного убытка. Если пчелы были нетронуты, то платилось 10 кун, если молодые пчелы были в сотах, то только 5 кун. Пчелы не лажены - (от лазити) - ульи, за которыми не лазили, чтобы подрезать, вынуть соты. Олек в противоположность предыдущему означает улей лаженый, из которого соты подрезаны.  Кроме  того, община должна гнаться по следу за вором. Те, кто отобьются от обязанности гнать по следу, за все отвечают. Если след будет потерян на большой дороге, то община за кражу не отвечает.

«Княжи борти», упоминаемые в Русской Правде, встречаются начиная с XII века во Владимире на Клязьме и Литве. В Московской области, как это видно из духовной грамоты 1339 года великого князя Ивана Даниловича Калиты, у князей были бортники, купленные и оброчные, которых князья с точностью разделяли между своими наследниками:  «<…> А из городьских волостии даю княгини своеи осмничее. А тамгою и иными волостми городьскими поделятся сынове мои; тако же и мыты, которыи в котором уезде, то тому. А оброкомь медовымь городьскимь Василцева веданья поделятся сынове мои. А что моих бортников и оброчников купленых, которыи в которои росписи, то того.  <…>».

На бортных землях, отдаваемых из-за оброка, приглашали желающих садиться на житьё в лесу с платою определённого количества мёду. В Московском уезде в XIV и XV веках из поселений в княжеских бортных ухожаях и путях образовался целый бортный стан. Радонежское село со всеми принадлежащими к нему деревнями населено было бортниками; на старейшем пути московских князей стояло село Добрятинское «при добрятинской борти». Князья жаловали монастыри и духовенство бортями и свободой от бортных пошлин. До нас дошли подобные жалованные грамоты русских князей.

В XVI веке мед и воск добывался по обеим берегам Оки на протяжении от Рязани до Нижнего Новгорода. Джильс Флетчер, английский поэт и дипломат, автор описания Русского царства в XVI веке,  утверждает, что хотя мед употребляется самим населением для напитков и для иных целей, но вывозится и в довольно большом количестве за границу. Но к концу XVI века вывоз  воска сильно сократился.  А во второй половине XVII века, согласно описанию Кильбурга, вывоз как меда, так и воска уже прекратился, хотя этих продуктов было и много, но они целиком потреблялись в стране. В особенности воск, который шел на нужды богослужения в церквах и крестных ходах, которых на Руси в то время было великое множество.

В Новгородских писцовых книгах читаем, что бортные ухожья и оброки медом, иногда весь оброк уплачивался медом. В некоторых случаях половина меду идет во дворец. По данным Нижегородской Ученой Архивной Комиссии в XVI - XVII веках в Нижегородском уезде поступал оброчный мед с бортников различных местностей, в особенности с мордвы и с черемис. В Вятской области его платят медом татары, остяки и вогулы.

Оброк взимается медом и князьями, и монастырями. Например, в хозяйстве князя Голицина, при перечислении всевозможных видов столовых припасов, которые обязательно должны быть доставлены, лишь прибавлено: "Меду, у которых крестьян улья есть, по гривенке с улья".

Остатки бортничества сохранились и в государевых имениях. В Делах Тайного Приказа от 4 ноября 1665 года читаем, что  именно в перешедшем к Тайному приказу от Зюзина селе Гридине велено было «призвать в Гридинские бортные ухожеи и в звериные ловли всяких охочих людей, чтобы в дельных деревьях завесть пчелы и вновь дельного деревья прибавливать, и медъ бы збирать на государя, а звериные ловли (и они, следовательно, здесь имелись) отдать на оброкъ, смотря по угодьямъ: а что учнеть делатца, о том отписать. (На полях: а во 173-мъ годувынято мёду 25 пудъ <…>)».

Однако главное внимание в имениях Алексея Михайловича было обращено на разведение пасек, или «пасечных дворов».

Читаем от декабря 7 дня того же года: «<…> пчёлы все велено устроить на одной Вяльцевской пасеке под селом Сасовым, и пасеку и пасечником дворы построить Сасовскими крестьяны, и в прибавку у крестьянъ пчелы покупать повольною ценою, а безденежно у нихъ не имать; <…>»

2  апреля 1666 года государь Алексей Михайлович повелевает: «<…> для строения и береженья пчелъ выбрать въ прибавку к пасечнику къ Матюшке Дрокину ис крестьянъ, которые пчелы водятъ и которымъ такое дело за обычай, сколько человекъ пригож, на время, докаместь пасечники из бегов сысканы будут, а в-ыныхъ во всяких изделияхъ темъ крестьяномъ дать лготы; а пчелы у крестьян покупать повольною ценою, как пристойно, а сильно не отымать. <…>»

А в 1659 году Алексей Михайлович, проявляя озабоченность состоянием лесов На Руси в указе от 20 мая говорит о том, что леса «к поташному и к смольчужному делу многие гюшсечены», так что городовым и уездным людям негде стало добывать себе дров. Погибли и бортные деревья: «От сженья того лесу на поташ и на смольчугу, от дыму пчелы повылетали и от того бортные угодья опустели, а мед стал дорог».

В Уложении 1649 года есть статьи о пчёлах. В нем за бортное дерево с пчёлами положено 3 рубля, а без пчёл, в котором дереве наперёд того пчёлы были, полтора рубля; а в котором дереве борть была сделана, а пчёл не бывало, и за то 25 алтын; за кряж невыделаный по 12 алтын 3 деньги, сколько их ни испортит. Кто выдерет пчёл, а бортей не испортит, на том доправить за всякие пчёлы по полутора рубля; за покражу улья — по три рубля за улей, да ещё бить его кнутом; а кто подсечёт дерево с пчёлами и мёд из того дерева выдерет, на том доправить 6 рублей и отдать истцу. Но с упадком мёдоварения, подорванного кабаками, законы о пчёлах, не имели никакого значения, и пчеловодство упадало больше и больше.

Источники:

1.Полное Собрание Законов Российской Империи : Собрание первое : С 1649 по 12 декабря 1825 года. - СПб. : Тип. 2-го Отд-ния Собств. Е.И.В. Канцелярии, 1830.

2. Памятники русского права. Выпуск первый. Памятники права Киевского государства. X-XII вв - М.,: Государственное издательство юридической литературы, 1952.

4.Флетчер Дж. О государстве русском / Пер. Д. И. Гиппиуса, М. А. Оболенского. — СПб: Издание А. С. Суворина, 1906.

5. Курц Б. Г. Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича. – Киев: Тип. И.И. Чоколова, 1915.

6. Дела Тайного приказа. Книга 1.- СПб: Издание Императорской Археографической комиссии, Типография Главного Управления Уделов, 1907.

Ссылка на картинку к статье: https://w-dog.ru/wallpaper/bogatov-nikolaj-pasechnik-kartina-nastroenie-starichok/id/330924/

Статья также размещена в Яндекс.Дзен: https://zen.yandex.ru/media/id/5e68cd419e1c584ed15f1bd0/ne-korm-pchelu-kormit-a-hoziaiskii-glaz-5ea018313baf6874e893f0b6