Московские богачи старой Руси
Говоря о частных богатствах в России, нужно сказать, что за весьма редкими исключениями довольно долго российские капиталы не шли ни в какие особые обороты, которые могли бы увеличить нажитое однажды богатство.
Со времени Петра Великого некоторые наши купцы, которых он приучал действовать "кумпанствами", задавались большими предприятиями, но так как в этом случае отвага превосходила обыкновенно разумные, осторожные расчеты, то затеваемые коммерческие предприятия лопались, и богачи-промышленники обращались в таких же бедняков, какими они были до своей первой «разживы».
А значительная масса дворянских богатств была не только прожита, но и безрассудно промотана, если не первыми их приобретателями, то ближайшими их наследниками. Случилось это, собственно, в XVIII веке. А до того времени дорогостоящая роскошь и бесполезные растраты не были в России в большом ходу. По образу старинной русской жизни и неизменяемости как домашнего, так и общественного быта и тратиться-то было не на что.
Представим в общих чертах, на что, до введения в Россию европейских обычаев, могли издерживаться самые богатые у нас люди. Самые поместительные и удобные по тому времени хоромы стоили весьма недорого. Обстановка их не требовала больших издержек, ни при первоначальном обзаведении, ни при последующих подновлениях. Одежда была обыкновенно весьма проста, а дорогие наряды как мужские, так и женские, не подчинялись причудливым требованиям моды. Наряды переходили постоянно от одного поколения к другому, да и самые торжественные угощения были неприхотливы и незатейливы. Главная роскошь людей богатых состояла в многочисленной прислуге. В иных боярских домах число прислуги доходило до 1000 человек. Но зато и содержание ее при готовых домашних запасах обходилось весьма недорого, прислугу одевали очень просто, так как она ходила в сермягах и босиком, и только в важных случаях надевала простые суконные кафтаны.
Такая, в сущности, нищенская обстановка не помешала, однако, Карамзину, восхвалявшему допетровский быт, написать следующие строки об обстановке московского боярства: "В течение веков народ привык чтить бояр как мужей, ознаменованных величием, поклонялся им с истинным уничижением, когда они со своими благородными дружинами, с азиатскою пышностью, при звуке бубнов, являлись на стогнах, шествуя в храм Божий, или шли на совет к государю".
Петр очень разумно заставил замолчать боярские бубны и изгнал азиатскую пышность из обстановки старомосковской знати. Впрочем, в допетровской жизни было одно удобство: тогда богатые люди, имея все готовое для домашнего своего обихода, могли легко хранить золотые и серебряные деньги в окованных железом сундуках, очень редко вынимая из них на свои потребности рубли, а тем более червонцы.
Князь Щербатов в сочинении своем "О повреждении нравов в России", говоря о временах царей московских, замечает: "Не только подданные, но и государи жизнь вели самую простую: дворцы их были необширны, достаточно было семи, восьми, десяти комнат. Были - крестовая, она же была и залом для встреч, где ожидали государя бояре и другие сановники; столовая небольшая, так как на царских обедах присутствовало весьма немного людей, а для особых торжеств - Грановитая палата. Спальня общая с царицею. За спальнею покои для девушек царицы и комнаты для малолетних царских детей, в которых они по двое и по трое живали. Особые комнаты они получали только тогда, когда приходили в возраст, да и то не более трех комнат: крестовой, спальни и заспальной комнаты. Во всех комнатах стены были голые и не было другой мебели, кроме скамеек, покрытых кармазинным сукном. Резная работа на дверях считалась великолепием. В иных комнатах стены были украшены грубою иконописью, плохими изображениями святых и цветами наподобие арабесков. Несколько кресел из орехового дерева, обитых сукном или трипом, предназначались собственно для царя и царицы. Как необыкновенную роскошь считали тогда обивку крестовой палаты золотыми кожами. Цари ежедневно обедали на олове, а серебро употреблялось только в торжественных случаях".
Такое описание царской обстановки дает приблизительное понятие о простоте и о неприхотливой домашней жизни богатых московских бояр.
Кушанья за царской трапезой хотя и были многочисленны, но зато и очень просты. Говядина, баранина, свинина, гуси, индейки, утки, русские куры, тетерева и поросятина были вполне достаточны в ту пору для самого великолепнейшего стола. Телятину употребляли вообще мало, а каплунов вовсе не знали. "Величайшее великолепие, -- замечает князь Щербатов, -- состояло при обедах в том, чтобы круг жареного или ветчины обернуть золотой бумагой и позолотить пирожное, приготовленное на меду из чистой крупичатой муки". До конца XVII века на столе у самых первых наших богачей не бывало других овощей, кроме капусты, чеснока, свеклы, лука и редьки. Спаржа и артишоки были ввезены в Россию в первый раз из Голландии только в начале прошлого столетия. Тогда же стали появляться у нас оливки и каперсы. Рыбный стол был еще проще, нежели скоромный. Вместо десерта употребляли в старину изюм, коринку, винные ягоды, медовую пастилу, горох, яблоки, груши, огурцы, виноград в патоке, а не свежий, потому что в таком виде его стали привозить к нам только при императрице Елизавете Петровне. Даже и арбузы доставлялись к царскому двору из Астрахани как чрезвычайная редкость. Напитки были: квас, пиво, мед, водка; иностранные же вина, красное, белое, романея употреблялись редко, для угощения важных гостей, да и то с большою бережливостью. Только при Анне Ивановне стали входить в употребление в самых богатых домах бургундское, капское и шампанское, которое прежде заменялось на торжественных обедах венгерским.
Таким образом, русские богачи прежнего времени не имели возможности проживаться на еде и на угощенье. Роскошные, дорого стоящие пиры начались собственно со времен Петра I, но они тогда были очень редки и учащались постепенно, представляя с тем вместе все более как великолепия, так и утонченности.
Во время царей московских вся роскошь богатых бояр обращалась на конские уборы: арчаки и седла украшались драгоценными каменьями, стремена делали иногда золотые, попоны, шитые золотом и серебром, унизанные жемчугом и с запонами из дорогих каменьев. Все это, впрочем, служило целые столетия без всякой перемены, так что в этом виде большие богатства были в некоторых семействах наследственны, переходя в нескольких поколениях от одного к другому.
Самодельные русские экипажи были самые простые, а мужчины обыкновенно ездили верхом. Даже у цариц были колымаги без стеклянных окон и без рессор. Эти колымаги были ничуть не затейливее обычных тарантасов, и в них для сиденья клали пуховики. Вся роскошь этих неуклюжих экипажей состояла только в том, чтобы позолотить и узорчато вытиснуть кожу, покрывавшую такую колымагу.
Конечно, европейская роскошь, хотя и весьма слабо, стала проникать на Русь еще до Петра Великого, и знаменитый князь Василий Васильевич Голицын обставил себя, по воспоминаниям своих гостей, самым великолепным образом - на образец тогдашних европейских богачей. Хотя Петр Великий и жил сам чрезвычайно просто, но, тем не менее, он допускал и даже поощрял в придворном кругу роскошь, как одно из необходимых условий для развития фабрик, ремесел и в особенности торговли.
Источник:
Карнович Е. П. Замечательные богатства частных лиц в России. - Санкт-Петербург : А.С. Суворин, 1885.
Ссылка на картинку к статье : https://yandex.ru/collections/card/5d44a368a4ce8e51a1f08354/
Статья также размещена в Яндекс.Дзен :
