Либеральные 60-е XVIII века. Указ Петра III

В 1762 году были приняты  несколько принципиально значимых указов, которые  свидетельствовали о появлении у правительства новых твердых взглядов на дальнейшее экономическое развитие Российской Империи. И речь идет о двух правительствах - Петра III и Екатерины II.

Как определенный итог на пути либерализации экономической жизни страны, можно рассматривать указ Екатерины II от 31 июля 1762 года "О разных постановлениях касательно торговли". Этим указом предоставлялась некоторая свобода действий в хозяйственной сфере, снимались многие жесткие ограничения, в том числе отменялись многие запреты и монополии.

Справедливости ради надо сказать, что данный замысел, легший в основу обнародованных в 1762 году указов, происходил в последние годы правления Елизаветы Петровны.

Но первый наиболее важный законодательный акт все-таки связан с именем Петра III. Императорский указ Петра III от 28 марта 1762 года под названием "Об отдаче обер-инспектору Шемякину и обер-директору Яковлеву всех таможенных государственных сборов на откуп вновь на десять лет на условиях, от правительства назначенных" возвестил о ликвидации в России торгово-промышленных "монополий" образованных во второй половине 1750-х годов, а именно Темерниковской, Персидской и Среднеазиатской компаний. При создании они были наделены исключительными правами и привилегиями и в короткий срок фактически монополизировали всю восточную торговлю и лишили доступа к ней местное рядовое купечество и мещанство, вызвав у него взрыв недовольства.

Но содержание этого указа, безусловно, значительно шире. И уже в самом начале подчеркнуто " <...> нашли мы за достойно Нашего о Государственной пользе попечения сделать уважение и о самой коммерции".

По существу, в данном законодательном акте обоснованы основные положения "государственной экономии", включая принцип свободы торговли. В обширной преамбуле указа подтверждалась приверженность верховной власти прежним основным положениям теории меркантилизма: "Сколь нужно для благосостояния и пользы государства вообще и особенно для его коммерции, чтобы выпуск здешнего продукта товаров сколько можно, большим был противу привоза в Государство иностранных товаров, потому, что за излишний противу привоза выпуск получались бы в Государство наличные деньги, столько ж, подлинно к сожалению Нашему, что далеко доведенную с нескольких лет роскошью много потеряно из баланса в коммерции, как то упадок вексельного курса больше всего доказывает"

При этом звучал призыв монарха к вполне определенной части поданных заняться самоограничением потребления заграничных предметов роскоши и тем способствовать "улучшению" структуры торгового баланса за счет увеличения доли экспорта русских товаров. Самодержец выражал готовность подать тому личный пример: "К сокращению излишних роскошей, Мы Сами Собой пример подавать будем и твердо надеемся, что все наши подданные оному последовать станут; по сему недовольно: главное дело не в том состоит, чтоб излишние токмо расходы пресекать, ибо кто имеет мало или ничего, тот их и без того не делает. Но государственная экономия того требует, чтоб всякий промысел и ремесло сделать прибыточным, следовательно, чтоб каждый сверх необходимо нужного имел еще нечто и излишнего. Коммерция больше всего тому поспешествовать может, но токмо тогда, когда оная не сокращена, а так благоразумно и рассмотрительно распоряжена, что все и каждый по мере и состоянию своему в оной соучавствуют".

Основные задачи и приоритеты "государственной экономии" сформулированы вполне ясно:

- нужно не только сдерживать потребление импортных товаров, но, прежде всего, необходимо поощрять "всякий промысел и ремесло" для получения занятыми в них непосредственными производителями избыточного продукта;

- избыточный продукт будет направляться в сферу обмена, вовлекая в рыночные отношения как можно большее количество участников и повышая их доходы;

 - торговля станет эффективным инструментом в этом процессе, только если избежит искусственных ограничений и занятие ей будет доступно всем.

Далее указом напоминается о необходимости всеобщего и строгого соблюдения таможенных положений. В указе с возмущением говорится о нередких попытках обойти закон под совершенно необоснованными надуманными предлогами. Изобличаются конкретные случаи подобного рода.  Например, " <...> из Новой Сербии совсем беспошлинно за границу скот и другие воловые товары отпускаются, единственно для того, что неправильно сделано истолкование данной на Новую Сербию привилегии, в оной изображено, что поселяющимся в Новой Сербии иностранным выходцам позволяется торговать в жилищах их беспошлинно; но и от того отнють не следует, что и заграницу также беспошлинно торговать должно было; сего ради повелеваем сей непозволенный торг строжайше запретить и с отпускных и приходящих туда товаров ровно такую же без всякого изъятия пошлину собирать, какая везде собирается".

Говорится в указе о товарах, которые "  <...> натянутым истолкование прежних указов беспошлинными сделаны, например позволено на заводимые здесь вновь фабрики привозить сюда инструменты беспошлинно, но сие позволение распространено гораздо далее своих пределов и привозятся на фабрики беспошлинно не инструменты уже, но и сами материалы, к великому замещению в торге и купечестве".

Особое раздражение верховной власти вызвала деятельность сахарных фабрик и ситцевых. Про сахарную промышленность, имея ввиду заграничный привоз сахара в Россию, сказано следующее: " <...> беспошлинный привоз сюда сахарного песку не согласен ни с указами, ниже с здравым смыслом <...>. Но здесь не употребляется почти более, как одна вода и самые горшки из-за моря выписываются, казна лишается пошлин, Государство серебра, которое в пошлину ефимками платимо быть имело б, множество купцов, кои тем торговали, их промыслу, а все вообще дороже за сахар платят, нежели когда беспошлиннаго привоза не было".

Затрагивая ситцевые фабрики, законодатель имел ввиду прежде всего  первую в России петербургскую ситценабивную мануфактуру. Полученная в свое время ее владельцами привилегия препятствовала заведению аналогичных мануфактур, искусственно сдерживая увеличение выпуска дешевых набивных хлопчатобумажных полотен, "коими начали было в великом множестве крестьяне пользоваться" - говорится в указе. Вдобавок все используемые для изготовления продукции полуфабрикаты (ситцевые полотна) и краски имели заграничное происхождение, а из отечественных материалов, как саркастически отмечается в указе, использовалась лишь «одна здешняя вода».

Прецеденты незаконной беспошлинной торговли являлись по существу следствием укоренившейся системы привилегий, раздача которых широко практиковалась в царствование Елизаветы Петровны. Подобные привилегии, разрешавшие беспошлинный ввоз в Россию необходимых мануфактурам сырьевых "припасов", наносили стране большой экономический ущерб. В данном указе их существование подверглось прямому осуждению и  имелись вполне определенные высказывания против необходимости поддержки отечественных мануфактур за счет освобождения от пошлинных налогов. Июльский указ Екатерины Великой поставил точку в этой инициативе, предписав первой петербургской ситценабивной мануфактуре и аналогичным заведениям, которые могут появиться в будущем, производить набойку только на российских тканях, будь то льняные, хлопчатобумажные или шелковые, а также не превышать ранее оговоренных фиксированных цен.

Затронуты в указе Петра III российские торговые компании. Их деятельность  была подвергнута уничижительной критике, а самим компаниям привешен ярлык "убежища обанкрутившимся купцам". Их учредители вместо того чтобы отбывать наказание на каторге за "бездельнически нажитые долги", спешили образовать компании с исключительными привилегиями для поправления дел и нового обогащения, "и чем множество народа пользовалось, то в свои одне руки захватить и в разорении многих своего спасения искать". В качестве "наиудостоверительнейшего" примера названа Персидская компания, монополизировавшая торговлю с Персией без каких-либо на то оснований. Ей и прочим компаниям прежде всего ставилось в вину "неправедное присвоение одному того, что всем принадлежит". Этот главное обвинение и легло в основу императорского повеления о немедленной ликвидации всех торговых компаний-монополий.

Пётр III на российском престоле царствовал всего полгода. Был свергнут в результате дворцового переворота, возведшего на престол его жену Екатерину II. Придя к власти в конце июня 1762 года, Екатерина II не оставила без внимания  Императорский указ Петра III от 28 марта 1762 года под названием "Об отдаче обер-инспектору Шемякину и обер-директору Яковлеву всех таможенных государственных сборов на откуп вновь на десять лет на условиях, от правительства назначенных".  31 июля, всего лишь месяц спустя после восшествия на престол,  в Сенате состоялось повторное обсуждение данного указа, результатом которого  стал новый указ, уже указ Екатерины II. Тексты обоих указов близки по содержанию, но значительно разнятся по форме. Стиль екатерининского - сухой, расчетливо точный. Он лишен ярко выраженной эмоциональной окраски и велеречиво-торжественных общих рассуждений, которыми изобиловал мартовский указ Петра III.

Фактически все "пункты" июльского указа повторяли соответствующие положения мартовского акта экономической свободы. Однако, июльский документ избегал следовать им безоглядно.

Источники:

1. Полное Собрание Законов Российской Империи : Собрание первое : С 1649 по 12 декабря 1825 года. - СПб. : Тип. 2-го Отд-ния Собств. Е.И.В. Канцелярии, 1830.

2. Образы аграрной России IX–XVIII вв.: Памяти Натальи Александровны Горской. - М.: «Индрик», 2013.

Ссылки на картинки к статье:

https://arzamas.academy/materials/1511

http://www.fotodom.ru/image/BR06-0395.html

http://economic-definition.com/Coins_and_banknotes/Assignaciya_Assignation__eto.html