Дутое богатство русской аристократии

В небольшом городке, основанном Петром Великим в земле Ингерманландии (историческая область на северо-западе современной России), стали жить так широко, что бывший в Петербурге испанский аристократ, военный и дипломат, первый посол Испанского королевства в России герцог де Лирия по поводу этого писал следующее: "Я был при многих дворах, но могу уверить, что здешний двор своею роскошью и великолепием превосходит все богатейшие дворы, потому что здесь все богаче, нежели в Париже". Великолепие обстановки в частной жизни доходило в Петербурге уже в 1728 году до того, что бал, данный герцогом де Лирием, обошелся ему в 6.979 рублей. "Невозможно было сделать праздник на меньшую сумму, - писал он, - где все делается с блеском и великолепием". Несмотря на то, что герцог получал от испанского двора 8.000 дублонов в год жалованья, что составляло по тогдашнему курсу 32.000 рублей, он, гоняясь, по образу своей жизни за русскими богачами, прожился наконец до того, что должен был заложить какому-то еврею орден Золотого Руна, осыпанный бриллиантами.

Императрица Анна Ивановна, двор которой отличался необыкновенным великолепием и тратил огромные суммы, преследовала, однако, роскошь среди своих подданных, но преследования эти были направлены собственно только против дорогой одежды.

При Анне Ивановне появилась мебель красного дерева в комнатах богатых русских вельмож. Размеры их домов значительно увеличились, стены начали обивать штофом и оклеивать дорогими обоями. При ней же, как выражается князь Щербатов Михаил Михайлович - деятель Русского Просвещения, историк, публицист, философ, сенатор и действительный тайный советник - "экипажи то же великолепие восчувствовали". Явились кареты позлащенные, с точеными стеклами, обиты бархатом с золотыми и серебряными бахрамами и с шелковыми кутасами, богатые ливреи, лучшие лошади, серебряные и позолоченные шоры. Комнатные приборы, так называемые "нах-тиши" (спальные туалетные поставцы со множеством мест для поклажи), делались уже из серебра, взамен простых деревянных сундуков.

Еще при Петре Великом знатные русские дамы перестали довольствоваться одним или двумя платьями, как довольствовались их матери, бабушки и прабабушки, но начали иметь по нескольку платьев с галунами и шитьем. Впоследствии наряды стали еще роскошнее. Леди Рондо в своих письмах подробно описывает их великолепие, которое, без всякого сомнения, обходилось в ту пору слишком дорого, так как все принадлежности парадного дамского туалета доставлялись из-за границы.

Век Екатерины II был особенно роскошен оттого, что только что составившиеся при ней, а еще ранее и при Елизавете Петровне, многие дворянские богатства не успели еще растратиться.

Около этого времени русские вельможи-богачи настроили себе великолепные дворцы, преимущественно в Москве, а также загородные дома в окрестностях обеих столиц.

В Москве при Екатерине II преимущественно основывали свое местопребывание недовольные вельможи и, стараясь, сообразно понятиям того времени, приобрести себе популярность, жили с великолепной обстановкой, тратя, между прочим, свои богатства на приживальщиков и прихлебателей. Поэтому в Москве сохранилось более всего рассказов, впрочем с большими преувеличениями, о богатствах русских вельмож прошлого столетия.

Дома русской богатой знати, не понимающей ничего не только в классической, но и в родной древности, а также не знавшей толку в художественных произведениях, наполнялись редкостными коллекциями мраморов, антиков, "болванчиков" и картин. Желая сообразоваться с духом того времени, начавшим уже требовать образования от людей, попадавших на общественные вершины, русские богачи во второй половине XVIII века употребляли свои средства и на устройство дорого стоивших библиотек. Но иногда желание завести у себя замечательное книгохранилище было только желанием выставить напоказ свою любовь к просвещению. Общеизвестна история, когда Иван Николаевич Корсаков, один из фаворитов Екатерины Великой, задумал обзавестись библиотекою, и когда к нему явился книгопродавец с вопросом, какие ему желательно иметь книги, то Корсаков отвечал ему: "Это ваше дело, а мне все равно. Ставьте только большие книги на нижние полки, а маленькие на верхние. Словом, сделайте так, как это сделано у государыни".

Ловкачи всякого рода умели, между прочим, пользоваться появившеюся у нас страстью к древностям, и некто Салакадзев дошел в торговле этого рода предметами до того, что продавал выгодно обломки камня, на котором будто спал Дмитрий Донской после куликовского побоища. Не только первостепенные, но и средней руки богачи, более из тщеславия, нежели из любви к музыке, начали составлять из своих крепостных людей оркестры музыкантов. Такая потеха стоила не мало денег, но зато иногда приносила и выгоду: так, например, прожившийся вконец князь Одоевский содержал себя на счет своих музыкантов. Вместе с оркестром заводили иногда и крепостных актеров, но когда дела у владельцев этих подневольных артистов расстраивались, то они посылали своих вассалов играть для собственного своего прокормления в губернские города, а один из богатых помещиков, Столыпин, отдал свою труппу на московскую сцену.

Богатые люди имели дома в Петербурге, в Москве и в некоторых губернских городах, и хотя не жили в этих домах, но из пустого чванства не отдавали их в наймы.

"При императрице Елизавете, -- говорит князь Щербатов, -- вельможи изыскивали в одежде все, что есть богатее, в столе все, что есть драгоценнее, в питье все, что есть реже; возобновили древнюю многочисленность прислуги, надев на нее дорогую одежду". При ней придворные дамы надевали изумительное множество бриллиантов. На дамах сравнительно низшего звания бывало бриллиантов на 10 и на 12.000 рублей. Экипажи богачей блистали золотом, дорогие лошади были не столько удобны к езде, сколько для виду. Золоченые колеса, красная сафьяновая сбруя с вызолоченным набором, кучер в бархатных кафтанах с бобровою опушкою являлись на улицу при ежедневных выездах богатых людей. В торжественные же дни поезд снаряжался еще великолепнее: у некоторых богатых господ парадные кареты с зеркальными стеклами были вызолочены снаружи. Цуг отличных коней с кокардами и бантами на головах. Кучеры без бород, но с усами, в трехугольных шляпах, пудреные, с косами; позади карет стояли рослые гайдуки, одетые егерями или гусарами. Впереди кареты бывали скороходы, и они, опираясь на длинные булавы, делали размашистые скачки. Одеты были эти бегуны в легкие куртки с ленточными бантами на коленках и локтях; такой наряд они носили и в самые сильные морозы. На головах у них были бархатные шапочки с кистями и страусовыми перьями. Владельцы этих скороходов употребляли их не только для парада, но и вместо почт. Дома стали украшаться позолотою, шелковыми обоями во всех комнатах, дорогою мебелью. С изумительною роскошью жили богачи того времени: графы Разумовские, Шереметевы, Апраксины, Шувалов и князь Борис Сергеевич Голицын, "отбегающий от службы поручик". Тогда, по словам князя Щербатова, роскошь в одежде превзошла все пределы: "Часто гардероб составлял почти равный капитал с прочим достатком какого-нибудь придворного и щеголя". По словам Щербатова же, еще в 1748 году "у всего двора был один только шитый золотом красный суконный кафтан у Василия Ильича Бибикова, а в 1777 году все и в простые дни златотканые с шитьем одеяния носили и почти уже стыдились по одному борту иметь шитье". Серебряные сервизы и дорогой хрусталь считались необходимою домашнею принадлежностью каждого богатого человека.

Вообще, образ жизни наших бар стал таков, во второй половине прошлого столетия, что расходы начали обыкновенно превышать доходы. В тесках оказались наши вельможные тузы, разорившиеся на представительность из желания подражать тогдашним версальским аристократам, доживавшим свое время. Особенно трудно было тогда лицам только что вышедшим в люди, так как им, не имея никакого наследственного состояния, приходилось равняться по своей роскошной обстановке с богачами, имевшими уже родовую обстановку. Поэтому, например, канцлер граф Михаил Илларионович Воронцов, считавшийся богачом, перебивался всю жизнь как бедняк, и даже граф Кирилл Разумовский жаловался императрице Елизавете на затруднительность своего положения в финансовом отношении.

Живя выше наличных и даже будущих своих средств, наши богачи затягивались в неоплатные долги. Императрица Елизавета Петровна была щедра на кредиты к тогдашним русским богачам. Она, или, вернее сказать, граф Петр Иванович Шувалов, открыла правительственный кредит, который в свою очередь был одною из причин разорения людей богатых, а также создал у нас ложное, слишком непрочное богатство. Надобно причем добавить, что во всем этом был виноват, собственно, не кредит, но только его крайне неразумное употребление со стороны тех, которые им пользовались.

Под конец царствования Елизаветы Петровны стали у нас в провинциях, вдали от двора, являться богатые помещики, владевшие иногда с лишком 10.000 душ крестьян. Этому в значительной степени содействовало учреждение государственного банка, который начал выдавать ссуды под залог недвижимых имений. Тогда многие помещики, вполне обеспеченные своими доходами и потому не имевшие надобности в займах для удовлетворения своих текущих расходов, спешили, однако, воспользоваться банковыми ссудами, которые казались очень выгодными. Они закладывали в банк состоявшие за ними имения и на полученные таким образом деньги покупали новые вотчины, которые тоже, в свою очередь, отдавались ими в залог банку, а полученные в ссуду деньги служили средством к дальнейшему приобретению ими деревень. Вследствие этого у нас явилось много дворян, владевших обширными поместьями, но поместьями заложенными и, следовательно, не представлявшими уже прежней своей доходности. О рациональном же улучшении своих хозяйств на занятые в банке деньги вовсе не думали, так как вообще полагали, что дворянское богатство должно заключаться в сколь возможно большем числе крестьянских душ и тягл, не подозревая, что оно прежде всего поставлено в прямую зависимость от хорошего устройства имения, хотя бы имение это и не было слишком значительно. Такой ошибочный взгляд вел к тому, что быстрая покупка иногда нескольких тысяч душ крестьян разом делала помещика богачом, но богачом только для вида. В сущности же она была обыкновенно причиною его разорения, так как заложенное в банке имение при плохом управлении, мотовстве делало помещика несостоятельным по платежу лежавшего на нем долга, и купленное на занятые деньги имение не удерживалось за нерасчетливым покупщиком. Притом весьма многие стали занимать деньги даже не для приобретения новых поместий, но на прожиток, и тем чрезвычайно запутывали свои денежные дела.

Источники:

1. Карнович Е. П. Замечательные богатства частных лиц в России. - Санкт-Петербург : А.С. Суворин, 1885.

2. Лирия де. Записки герцога де-Лирия-Бервика, бывшего Испанским послом при Российском дворе, с 1727 по 1831 год / Сообщ. И.П. Сахаров // Сын отечества, 1839

3. О повреждении нравов в России. Записки сенатора кн. Михаила Михайловича Щербатова с XVI ст. по 1762 г.\\ Русская Старина. Историческое ежемесячное издание.  Том II.  -  СПб: Печатня В.И. Головина, 1870.

Ссылка на картинку к статье: http://uslb.ucoz.ru/news/turgenevskij_bal_v_biblioteke/2018-11-28-936

Статья также размещена на Яндекс.Дзен:https://zen.yandex.ru/media/id/5e68cd419e1c584ed15f1bd0/dutoe-bogatstvo-russkoi-aristokratii-5e9ecfd3603e850f1fe83da5