Богачи "гнезда Петрова"

Из числа новых людей, проложивших себе при Петре Великом дорогу к высшим государственным должностям и сделавшихся при нем замечательными по своим богатствам, были: Ягужинский Павел Иванович, Шафиров Петр Павлович и князь Меншиков, последний в особенности.

К числу самых богатых людей в России в первой половине прошлого столетия принадлежал генерал-аншеф и обер-шталмейстер Павел Иванович Ягужинский, возведенный в графское достоинство. Он был происхождения весьма скромного, отец  был органистом при лютеранской церкви в Москве. В 1731 году доходы с имений,  принадлежавших семье Ягужинских, насчитывались в год до 40 000 рублей. Но имения в роде графов Ягужинских продержались недолго. Сын графа Павла Ивановича, граф Сергей Павлович промотал отцовское состояние преимущественно в Италии. Со смертью  его в 1806 году пресеклась фамилия графов Ягужинских, и часть уцелевшего богатства должна была бы перейти к графам Головиным, Лопухиным, князьям Гагариным, графам Ефимовским и графам Апраксиным, так как представители этих фамилий были женаты на дочерях графа Павла Ивановича Ягужинского. Но уцелевшее состояние графа Сергея Павловича Ягужинского было обращено на покрытие его громадных долгов.

Другим, разжившимся при Петре Великом заметным государственным деятелем, был Петр Павлович Шафиров, внук крещенного в 1654 году еврея Шафира и сын Павла Шафирова, переводчика посольского приказа. Он начал свою служебную карьеру на той же должности в посольском приказе, какую занимал там его отец. При этом молодой Шафиров получал в год жалованья по 30 рублей и харчевых денег по 20 копеек в сутки. Вскоре он сделался известен Петру, который любил выводить в люди даровитые личности, а потому и бедняк Шафиров, пожалованный в 1710 году русским бароном, получил от Петра чин тайного советника и звание вице-канцлера с награждением при этом значительными поместьями.

Вскоре барон Шафиров сделался одним из самых заметных русских богачей своего времени. Он владел поместьями, в которых считалось 15 000 душ крестьян. В числе этих поместий были богатые села в Малороссии. Вообще Малороссия, на которую при Петре Великом сильно ложился правительственный гнет, представлялась хорошим источником нечестных доходов для русских вельмож в первой половине прошлого столетия. Со своей стороны вице-канцлер барон Шафиров не упускал руководства положением дел в Малороссии и состоял на постоянном жалованье, получаемом им от гетмана Мазепы. Сверх того, он пускался в разные спекуляции, вовлекая в них и других знатных лиц. 9 января 1723 года  барон Шафиров  был предан уголовному суду за присвоение себе значительных сумм почтового ведомства, за произвольное повышение почтовой таксы и за укрывательство беглых в своих поместьях. Он был обвиняем и в утайке денег 200 000 рублей и разных драгоценных вещей на 15 000 рублей, принадлежавших казненному его свату князю Матвею Петровичу Гагарину. В итоге его лишили чинов, отняли все нажитое им, а также пожалованное ему имение. Было отобрано и все принадлежавшее ему движимое имущество. Спустя год по восшествии своем на престол императрица Екатерина I вернула из ссылки Шафирова, но отписанное у него богатство возвращено было только в самом незначительном размере. А удаленный от участия в важных государственных делах, он не имел уже возможности разжиться снова.  После смерти Шафирова, случившейся в 1739 году, четырем его сыновьям осталось весьма ограниченное состояние. В 1739 году продавались с публичных торгов закупленные им кожи, а также ворвань и тресковое сало в количестве 6 412 пудов по 30 копеек за пуд.

К числу самых знаменитых богачей, бывших когда-либо не только в России, но и в Европе, принадлежал и вышедший из ничтожества любимец Петра Великого, светлейший князь Александр Данилович Меншиков. Щедро награжденный государем, он пользовался, однако, всяким удобным случаем для наживы, несмотря на то, что вследствие этого частенько навлекал на себя грозный царский гнев. И таких примеров не счесть.

В 1711 году Курбатов Алексей Александрович был назначен начальником Архангелогородской губернии. В 1714 году был смещен с должности. Он начал управлять своей обширной губернией со свойственной ему энергией - "во всех врученных делах работал он, Курбатов, — так говорит он сам в одном письме, — со всяким истинным усердием, вседушевно, не льстясь к богатству". Он озаботился снабжением гарнизонных войск достаточным количеством оружия, разыскал по разным городам утаенные государевы товары и деньги, увеличил доход от питейной торговли, заботился о разведении в окрестностях Вологды и Устюга лучшего скота, завел "шпитали" и училища. В Архангельске, Курбатов был назначен "все казенные товары принимать и отпускать за море". Но через год Курбатов был отстранен от приема товаров и пошлин под тем предлогом, что "от разных управителей чинится в торгах царского величества не без повреждения". Смена Курбатова на посту вице-губернатора совпадает с обнаружением злоупотреблений Меншикова, который поддерживал Курбатова.

Курбатов Алексей Александрович, а также Римский-Корсаков Яков Никитич и князь Гагарин доставляли Меншикову возможность "пускаться в разные спекуляции, вредные для интересов государства".  

Сын стряпчего, Римский-Корсаков  Яков Никитич в начале Северной войны был назначен к выполнению экстренных провиантских заготовлений и своей находчивостью, расторопностью и угодливостью обратил на себя внимание князя Меншикова, который, по основании Петербурга и по укреплении Нарвы, как губернатор вновь завоеванной страны, быстро повышал своего любимца. И уже в 1711 году, Римский-Корсаков Яков Никитич был определен Петербургским вице-губернатором. Отличаясь энергией и распорядительностью, Римский-Корсаков, однако, вступил в недозволенные операции, в интересах Меншикова. Хищения казны были обнаружены, и  Яков Никитич вместе с братом Василием, бывшим Белозерским комендантом, был сослан в ссылку в 1715 году. Его имения были конфискованы.

Князь Матвей Петрович Гагарин - Нерчинский воевода, в 1706 году - глава Сибирского приказа и Оружейной палаты, в 1707 году - комендант Москвы, первый глава Сибирской губернии. Его официально назначили губернатором Сибири в марте 1711 года. На этом посту он пользовался неограниченными возможностями региональной власти и руководил распределением немалых казенных средств. Князь самовольно облагал сборами охотников за пушниной и не бесплатно регулировал проходы купеческих караванов в Джунгарию, Среднюю Азию и Китай. Гагарин установил в Сибири личную монополию на алкоголь, табак, экспорт хлеба. А торговля с китайцами вообще отодвинулась от государства, став досугом губернатора, по сути сделавшимся крупнейшим контрабандистом в России. Подчинил себе Матвей Петрович и промысел бугровщиков – золотодобытчиков. Одним из пунктов обвинительного приговора Гагарину была попытка подкупа близких к царю людей. Самые солидные взятки, как выяснило следствие,  получал от губернатора Сибири князь Меньшиков и императорский ревизор Яков Федорович Долгоруков, Они платили князю Гагарину защитой, прикрытием и информированием о настроениях при дворе.  

Богатство Меншикова еще более увеличилось, когда в 1726 году милостью Екатерины I ему были даны: Батурин и 1 300 дворов и 2.000 дворов, принадлежавших Гадяцкому замку.

11 сентября 1727 года отправился князь Меншиков из Петербурга в ссылку, в принадлежавший ему город Раненбург, в нынешней Рязанской губернии. Город этот с построенными в нем Меншиковым укреплениями представлял в ту пору жилище средневекового западного феодала. Двинувшийся из Петербурга поезд князя Меншикова состоял из 5 берлинов, 16 колясок, 11 фургонов и колымашки. Все экипажи были собственные Меншикова, великолепно убранные. Прислуги за ним следовало 127 человек, а именно: 1 маршалок или дворецкий, 1 берейтор, 2 мундшенка, 5 подъячих, 2 певчих, 8 пажей, 2 карла, 16 лакеев, 6 гайдуков, 2 истопника, 12 поваров, 25 конюхов, 1 кузнец, 3 шорника, 13 собственных его драгунов, 1 сапожник, 5 портных, 5 приказчиков и 20 гребцов. Сверх того, при "разрушенной" невесте, его дочери княжне Марии Александровне, находились: гофмейстер, паж и 4 конюха. Все служители были вооружены ружьями и пистолетами. В Любани к этому поезду присоединились еще: 1 берлин, 1 писарь и 14 конюхов.

Падение Меншикова обнаружило как наличное его богатство, так и раскрыло отчасти те непозволительные способы, какими оно им приобреталось. Впрочем, при первоначальной ссылке князя Меншикова имение у него отобрано не было, а потому выезд его из Петербурга, хотя уже и в виде опального вельможи, давал понятие о той необыкновенно роскошной обстановке, в какой жил этот могущественный временщик. Сохраняя свое несметное богатство, Меншиков и в ссылке мог бы жить с необыкновенной пышностью, но вскоре все то, что он копил с такою жадностью в продолжении двадцати семи лет, было у него отобрано. Между тем в верховном тайном совете было определено: все пожитки князя Александра Даниловича Меншикова переписать и запечатать, приставив к ним строгий караул, также не допускать его к совершению каких-либо крепостей, актов или сделок по его имениям.

По высылке из Петербурга князя Меншикова тотчас же явились против него сильные обвинения "во взятке из казны его императорского величества великой суммы". Сверх того на нем оказались казенные долги и недоимки, обнаружились многие на него претензии по челобитьям партикулярных людей и недочеты на нем по неплатежу таможенных пошлин, а также предъявлены были долги за "питья и траурные товары". Оказалось, что он самовольно взял для себя из военной коллегии 10 000 рублей. А в Москве из московского казначейства истребовано было в его дом 53 679 рублей. Полковником Трезином, заведовавшим хозяйством Меншикова, было взято на его дом из дворцовых кладовых всяких припасов и материалов, за которые по цене или за работу следовало бы с него получить 13 164 рубля.  Из рижского казначейства взято было им в 1727 году 1000 ефимков. Также Меншиков обвинялся во взятии у шведского посланника, барона Цедеркрейца в подарок 5000 червонных. А у отъезжавших из России герцога Голштинского и супруги его герцогини Анны Петровны из назначенных им государем 300 000 рублей вымогал за то, что будто бы он устроил эту выдачу, 80 000 рублей.  Потом прямо из казны взял "насильно" в счет этой суммы 60 000 рублей, а в остальных 20 000 рублях принудил герцога и герцогиню выдать ему долговое обязательство.

Не говоря о юридической достоверности всех этих обвинений, нельзя не признать, что они вполне согласуются с теми корыстными и самовольными поступками, какие позволял себе князь Меншиков, когда дело шло о наживе денег. Так, следствие, произведенное над ним, еще по приказанию Петра Великого в 1723 году, тотчас после суда над вице-канцлером бароном Шафировым, обнаружило все его злоупотребления и показало вместе с тем, что главные средства к чрезмерному своему обогащению князь Меншиков почерпал из военной коллегии, президентом которой он был с самого ее учреждения, то есть с 1718 года. Петр лишил его в 1723 году за это президентского звания и положил на него штраф в 20 000 рублей. Но эта весьма значительная по тому времени сумма не расстроила его состояния. Не поколебалось оно и тогда, когда у него по этому же самому делу было отнято 15 000 душ крестьян, данных ему в Малороссии из конфискованных имений гетмана Мазепы.

Вообще Меншикову весьма хотелось сделаться богатейшим владельцем в Малороссии. Когда гетман Мазепа, с которым дружил он, отдал во владение князю Меншикову Почепский уезд, то он начал отнимать там земли, принадлежавшие войсковым чинам, и записывать эти земли за собою. Такое присоединение делалось очень просто: поверенные князя Меншикова являлись неожиданно в какую-нибудь слободу, село или деревню и ставили там столб с его княжеским гербом, объявляя, что на основании гетманского пожалования местность эта отныне составляет владение князя Александра Даниловича Меншикова.

Помимо таких способов князь Александр Данилович пускался и в коммерческие предприятия, устраивая фабрики с графом Толстым и бароном Шафировым, а также принимал участие в откупной торговле.

В главном петербургском его доме на Васильевском острове три дня сряду трудились над описью его имущества, причем оказались три огромные сундука, наполненные алмазами, бриллиантовыми и золотыми вещами. Кроме того у него были конфискованы взятые им с собою в Раненбург драгоценности. И что только ни находилось в имуществе князя Меншикова! Здесь были и орденские кресты и звезды, осыпанные бриллиантами и жемчугом, бриллиантовые запоны, множество золотых табакерок, украшенных алмазами, бриллиантовые пуговицы, такие же пряжки, перстни, куски литого золота, красные лалы, шпаги и кортики с золотою отделкою, осыпанною бриллиантами, трости с бриллиантовыми набалдашниками, изумруды, портреты в золотых рамках, отделанных алмазами, золотые орденские цепи, белые и лазоревые яхонты, нитки жемчугов, складни с бриллиантовыми искрами, с такими же искрами пояса и головные уборы, изумрудные перья с алмазами, какие в то время носили на шляпах, золотые блюдечки с яхонтами, изумрудами, рубинами и алмазами, "персоны" Петра Великого в золотых рамках, образа в золотых ризах, унизанных бурмицкими зернами, желтые алмазы, булавки с драгоценными камнями, серьги, подвески, нить отборных бурмицких зерен и пр.

В Петербурге и его окрестностях у Меншикова были дома: на Васильевском острове; на Адмиралтейском острове близ церкви св. Исаакия Далматского; деревянный дом со скотным двором и садом на Преображенском острове; дом на берегу Невы и при нем мукомольная мельница; дом на Крестовском острове, дом на взморье; дом, купленный у Чернышева. Кроме того, у Меншикова были дома: в Ораниенбауме и на дачах около Петербурга, из которых одна называлась "Favorite", a другая "Mon Cayrage", a также дома в дачах Иржевской и Чернышевской, в Нарве, Ямбурге, Копорье и на реке Ижоре.

В Малороссии за Меншиковым при конфискации его имущества числилось: 4 города, 88 сел, 99 деревень, 14 слобод и 1 волость. В разных местах России принадлежало ему 87 рыбных ловлей. В Ингерманландии у него было 16 мыз, 98 деревень и 50 пустошей; в Копорье 4 мызы и 14 пустошей. Имения Меншикова, кроме малороссийских, польских, ижорских, были расположены в 36 великороссийских уездах. Одной пахотной земли считалось в этих имениях по старинной мере 152.356 четвертей.

Хранившиеся в лондонском и амстердамском банках капиталы князя Меншикова хотя и были конфискованы, но банки отказали в выдаче этих денег по требованию русского правительства, ссылаясь на свои уставы, по которым капиталы могут быть возвращены не иначе, как только или самому вкладчику или законным его наследникам. Между тем, у князя Меншикова был единственный сын князь Александр Александрович, который на четырнадцатом году уже имел массу наград, титулов и почетных должностей. При опале отца он был разжалован и вместе с ним сослан сперва в Раненбург, а потом в Березов. Один из родственников Меншиковых по матери, князь Шаховской, хлопотал о их возвращении и убедил Бирона, чтобы он женил брата своего Густава на дочери Меншикова, княжне Александре Александровне. Князь Шаховской преуспел в своем ходатайстве - по заявлению молодого князя Меншикова ему были высланы из лондонского и амстердамского банков вклады, внесенные туда его отцом. Но из этой суммы молодой Меншиков получил самую ничтожную часть, так как 8.000.000 рублей поступили в казну, а остальные деньги были удержаны Бироном и часть их была отдана в приданое за невестою его брата. Молодой же князь Меншиков получил только 2000 душ, что составило около 1/50 тех имений, которые принадлежали его отцу.

Источники:

1. Карнович Е. П. Замечательные богатства частных лиц в России. - Санкт-Петербург : А.С. Суворин, 1885.

2. Павлов-Сильванский Н. П. Проекты реформ в записках современников Петра Великого : Опыт изучения русских проектов и неизданные их тексты. - Санкт-Петербург: тип. В. Киршбаума, 1897.

3. Петров П. Н. История родов русского дворянства - Санкт-Петербург:  Г. Гоппе, 1885.

Ссылка на картинку к статье: https://teachron.livejournal.com/573904.html

Статья также размещена в Яндекс.Дзен: https://zen.yandex.ru/media/id/5e68cd419e1c584ed15f1bd0/bogachi-gnezda-petrova-5ec3c8b5bd7a6f3d14f20f97