Игорь Караваев, Вице-президент, исполнительный директор кластера Ядерных технологий Фонда Сколково

Какова основная задача кластера ядерных технологий?

Наша главная задача заключается в поддержке коммерческого развития огромного запаса наработок атомной отрасли и в продвижении новых технологических решений. Речь идет о применении технологий, сформировавшихся в ходе развития ядерной науки и атомной энергетики, в других индустриях. В нашем кластере определены пять инновационных приоритетов, то есть все проекты кластера распределяются по пяти форсайтам. Первый – это технологии, непосредственно использующие разработки ядерной науки: хранение радиоактивных отходов, например, керамические контейнеры для РАО и ОЯТ; технологии вывода из эксплуатации, изотопы и радиофармпрепараты. Этими технологиями из-за специфики такого рынка занимаются 5% наших стартапов. Второй форсайт (примерно 30% наших стартапов) – это технологии применения излучений и электромагнитный полей (пучковые электронные, лазерные и плазменные излучения, радиационно-химические технологии). Третий (35%) – технологии создания, модификации и аттестации материалов (нанотехнологии, композиты, новые материалы, покрытия, метрология, неразрушающий контроль). Четвертый (25%) – технологии машиностроения, приборостроения и новой микроэлектроники (автоматизированные системы контроля, датчики, детекторы, робототехника, технологии калибровки). И, наконец, пятый (5%) – технологии проектирования, конструирования, моделирования и инжиниринга сложных технологических объектов и систем (моделирование, системы управления жизненным циклом, системы визуализации).  

Какие события в деятельности кластера ЯТ в 2014 году Вы считаете наиболее значимыми и важными?

Для нас главным приоритетом остается наращивание числа качественных участников кластера (стартапов). По результатам прошлого года мы выросли более чем на треть. В настоящее время в кластере уже 125 участников. Это притом, что с рядом неактивных или недостаточно активных участников мы расстались в течение прошлого года.

Почему расстались?

Это нормальная практика для компаний, которые занимаются высокотехнологичными разработками, да и вообще для стартапов. В ряде случаев, например, команда того или иного проекта может по результатам разработок, испытаний посчитать нецелесообразным его продолжение. Потому что любой стартап это все-таки риск. Это венчурная инвестиция. Могут случиться расхождения во взглядах между основателями, как развивать компанию. В каких-то случаях это может быть недостаток инвестиций.

Данный факт как-то повлиял на годовой объем выручки стартапов?

Нет, ведь уходят как раз «нулевые» по выручке стартапы. Остальные при поддержке кластера показали в прошлом году очень высокие темпы развития – общая выручка стартапов выросла в два раза и сейчас составляет уже 600 млн. руб. притом, что несколько лет назад она была почти нулевой. Следует отметить, что выручка стартапов в среднесрочной и долгосрочной перспективе является одним из ключевых показателей, которыми и измеряется эффективность Фонда «Сколково». Ядерный кластер более молодой по сравнению с другими кластерами. Еще и срок коммерциализации проектов у нас составляет от 3 до 7 лет в отличие, например, от информационных технологий, где этот срок составляет от 6 до 12 месяцев. Соответственно, большинство наших стартапов еще не перешли к активной коммерциализации своего продукта – продолжаются разработки и испытания, создаются прототипы. Судя по темпам развития стартапов, большие цифры с точки зрения результатов коммерциализации будут примерно в 2016-2017 гг. Говоря о больших цифрах, я имею в виду миллиарды рублей совокупной выручки. Это означает появление болие 5-10 компаний, выручка которых будет не менее 1 млрд. руб.

И какой объем инвестиций был в прошлом году?

В прошлом году объем частных инвестиций, привлеченных для реализации проектов участников кластера, составил 240 млн. руб. И, примерно на такую же сумму мы выделили грантовое финансирование. То есть в совокупности стартапы получили порядка 500 млн. руб.

Сколько грантов было выдано в прошлом году?

В прошлом году мы выдали 13 грантов, в том числе 6 мини-грантов, все с частным софинансированием. Общая сумма одобренных грантов составила 350 млн. руб. Из них 250 млн. руб. было перечислено как гранты, которые были одобрены ранее. «Выплачено» и «одобрено» – это разные вещи, потому что проекты длятся годами. По правилам, максимальный размер гранта ограничен 150 млн. руб., но в среднем размер гранта составляет порядка 30-40 млн. руб. Как показывает практика, примерно столько средств нужно стартапу для того, чтобы работать по своему проекту в течение двух лет и достичь результата. Также на условиях софинансирования выдаются и мини-гранты – до 5 млн. руб.

Выручка стартапов – это и есть результат деятельности кластера?

Фонд «Сколково» – это некоммерческая организация. Целью работы в «Сколково» является не получение прибыли, а создание и развитие инновационной экосистемы в стране. То есть мы не ориентируемся на прибыль. Мы меряем свою эффективность, как написано в законе о «Сколково», показателями деятельности наших стартапов, среди которых выручка, инвестиции, численность персонала, количество объектов интеллектуальной собственности, созданных в стартапах «Сколково».

Вы сказали, что сейчас в кластере 125 резидентов (стартапов). Сколько из них являются выходцами из предприятий, институтов и организаций Госкорпорации «Росатом»?

У нас 16 компаний, созданных бывшими работниками «Росатома». Они создали свои компании и пытаются развивать те или иные технологические проекты. Еще три проекта прошли предварительную экспертизу, и еще 12 мы ожидаем в течение 2015 года. Например, компания «Радиационные технологии», которая реализует проект «SmartSpectrum», создана выходцами из машиностроительного дивизиона «Росатома». Компания разрабатывает интеллектуальный дозиметр-спектрометр, позволяющий на существенно более высоком уровне по сравнению с аналогами определять мощность дозы фотонного излучения.

Осуществляет ли «Сколково» взаимодействие непосредственно с «Росатомом»?

Конечно. У нас в разы выросла интенсивность взаимодействия с «Росатомом» в 2014 году. Мы провели более десятка совместных мероприятий – по популяризации инноваций, обсуждению трендов технологического развития. Кроме того, мы провели конкурсы инновационных проектов, совместные круглые столы, семинары и т.д. Из наиболее значимого, я бы выделил запуск в 2014 году конкурса инновационных проектов в вузах «UniverStartUp» совместно с консорциумом опорных вузов атомной отрасли на базе НИЯУ «МИФИ», при поддержке «Росатома», в партнерстве с Госкорпорацией «Ростех», с группой «ЭНЕРГОПРОМ» и международной ассоциацией АВЭРО, которая объединяет частных игроков на рынке вывода из эксплуатации. Сейчас мы рассматриваем первые заявки от студентов и работников ВУЗов, или компаний, в команде которых есть представители ВУЗов. Финал конкурса будет проходить в начале июня на нашем главном мероприятии года – «StartupVillage», которое проходит в «Сколково» ежегодно.

Какие инновационные разработки (стартапы) «Росатома» близки к конечной реализации или уже нашли практическое применение?

Компания кластера «Керамические технологии» активно развивает опытно-промышленное производство пеналов для захоронения радиоактивных отходов и отработавшего ядерного топлива. Это единственная в мире компания, которая способна изготавливать крупногабаритные изделия из карбида кремния – уникального материала, не деградирующего при воздействии с окружающей средой более 10 000 лет. Параллельно команда проекта активно работает по разработкам и изготовления инструмента и оснастки для микроэлектроники. В проекты сколковской компании инвестировано уже более 200 млн. руб.

Также можно привести в качестве примера компанию УНЦ «Нуклон» – совместное инновационное предприятие МГТУ им. Баумана и одной из дочерних компаний «Росатома». В рамках проекта по разработке автономного энергообеспечение малыми атомными станциями 4-го поколения команда проекта, обладающая исследовательскими и инженерными компетенциями, выполняет заказные НИР и ОКР, тем самым коммерциализуя свои компетенции. Компания активно привлекает к исследованиям студентов МГТУ – будущих инженеров предприятий «Росатома».

В нашей практике уже есть примеры, когда предприятия «Росатома» заинтересованы в продукции стартапов. Например, у команды проекта «Новые химические продукты» есть опыт коммерциализации и продажи лицензии на технологии, применяемые в атомной отрасли. Их проект связан с разработкой высокоэффективной технологии получения безводного фтористого водорода из обедненного гексафторида урана, вызвал интерес ряда дочерних предприятий ОАО «ТВЭЛ»

Что делается для привлечения новых участников от атомной отрасли?

Во-первых, мы напрямую взаимодействуем с крупнейшими институтами Российской академии наук, которые занимаются проблемами атомных и радиационных технологий. 25 проектов Ядерного кластера основаны выпускниками порядка 15 институтов. Далее, мы взаимодействуем с технопарками, бизнес-инкубаторами и наноцентрами, которые существуют в Новосибирске, Томске, Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге, Москве и Московской области. Стараемся искать там перспективные проектные команды, которые способны на базе своих разработок или совершенствования этих разработок создать бизнес. Кроме прямого взаимодействия, мы организуем отраслевые конкурсы. Об одном из них я уже рассказал – это «UniverStartUp». Есть еще конкурсы. Например, мы только что провели конкурс совместно с Федеральным агентством научных организаций , которое сейчас координирует работу более 400 институтов РАН. По результатам этого конкурса было выявлено еще около десятка победителей по нашему направлению, половина которых уже сейчас становятся резидентами нашего кластера. Выбранные проекты уже прошли экспертизу и создают юридические лица для того, чтобы получить статус участника «Сколково».

Еще одно направлением работы с потенциальными участниками для кластера – это стартап-тур – инициатива, которую мы реализуем уже третий год подряд. Она состоит в организации выездных мероприятий сотрудников Фонда «Сколково» вместе с нашими инвесторами, менторами, экспертами в крупные города России с целью популяризации развития инноваций, организации там мероприятий совместно с правительствами регионов, конкурсов по направлениям.

Есть ли в кластере ЯТ зарубежные проекты?

В Ядерном кластере есть шесть иностранных проектов, которые, как правило, делаются бывшими соотечественниками, работающими в США и в Европе. Они либо возглавляют кафедру в том или ином университете, либо стали технологическими предпринимателями за рубежом. Таких специалистов с точки зрения их разработок вернуть намного проще. Другое направление – это промышленные предприятия (крупные и средние), инжиниринговые предприятия, которые, как правило, занимаются прикладными исследованиями, то есть проектами со сроком коммерциализации от 3 до 7 лет. Такие команды мы тоже пытаемся находить. Во-первых, у нас есть инструмент подписания партнерских соглашений. Сейчас у Фонда около 50 индустриальных партнеров. Наши партнеры также размещают свои R&D-подразделения в «Сколково». Кроме того, они могут выделять из своей структуры какие-то разработческие команды в отдельные компании, которые занимаются исследованиями в рамках «Сколково». Например, у Ядерного кластера есть партнер – компания «Siemens». У нас есть их стартап по твердотельным микрогенераторам, он успешно завершает разработку, которой занимался более трех лет в составе кластера.

Как повлияли на кластер введенные некоторыми западными странами ограничения на сотрудничество с Россией в сфере высоких технологий?

С точки зрения рабочих контактов и их интенсивности серьезных последствий и серьезного снижения контактов мы не увидели. А вот с точки зрения формальных шагов, например, подписания партнерских соглашений, ограничения действительно повлияли. Например, Ядерный кластер довольно успешно в конце 2013 года и в начале 2014 года прорабатывал партнерские соглашения с двумя голландскими компаниями и с тремя немецкими компаниями – крупными игроками рынка радиационных технологий. Но после определенных событий мы действительно вынуждены были отложить формальные подписания соглашений с голландскими компаниями. С немецкими компаниями подписаны только соглашение о сотрудничестве, а не о размещении их R&D-центров в России. То есть мы просто зафиксировали то интенсивное сотрудничество, которое мы регулярно ведем здесь в России (организуем совместные мероприятия, показываем им наши стартапы, проводим совместные конкурсы, круглые столы, конференции, продвигаем разработки наших стартапов – то, что мы называем развитием экосистемы). Я надеюсь, что все-таки со временем ситуация разрешится,и мы сможем достичь больших результатов. Зато мы больше стали фокусироваться на азиатском направлении – Китай, прежде всего, а также Южная Корея и Тайвань.

Какие конкретно проекты развиваются с этими странами?

Например, наш стартап, который занимается лазерно-плазменным упрочнением поверхностей, с выходом на рынок Китая. Компания «Оптогард Нанотех» – выходец из Новосибирска, из Сибирского отделения РАН в прошлом году подписала достаточно крупный контракт с китайской компанией «Трастпайп» по упрочнению труб для нефтяной промышленности с помощью лазерно-плазменной технологии. Изначально этот контракт мог быть подписан с немецкой компанией.

Как может отразиться общая тяжелая экономическая ситуация в России на деятельности кластера?

Сильного влияния мы не видим. Я думаю, что, во-первых, потому что костяк стартапов уже сформирован, и они развиваются. Во-вторых, инвесторы Ядерного кластера – это в основном компании или люди, которые, кроме денег, вкладывают еще и свои связи, контакты, для которых то или иное направление во многом является своего рода хобби. Это может быть связано с их предыдущим опытом или с их изначальным техническим образованием. Как правило, такие инвесторы в кризисные времена более привязаны к своим проектам – они их не оставляют и продолжают финансировать. Поэтому пока я не могу сказать, что в результате ухудшения экономической обстановки у нас значительно затормозились какие-то проекты.

Примеры инвесторов можете привести?

Большая часть инвесторов – это предприниматели, физические лица, которым интересны конкретные проекты. Как они нашли тот или иной проект? Совершенно по-разному: либо это проект из одного региона, либо случайным образом они друг друга встречают, в том числе с нашей помощью, на наших мероприятиях. Вторая категория инвесторов – это, условно говоря, венчурные фонды, такие как Российская венчурная компания, «С-Групп Венчурс» (фонд «Северстали») и ряд других. Это частные венчурные компании, которые формируют свои портфели из разных технологических проектов. Они получают средства, зачастую частные, от крупных предпринимателей, и по определенным критериям набирают портфель проектов. Третья категория инвесторов или соинвесторов – это наноцентры Фонда инфраструктурных и образовательных программ «Роснано». Мы в Фонде «Сколково» сотрудничаем с почти 50 проектами (на весь фонд), а Ядерный кластер – с порядка 10 проектами от наноцентров. Наш кластер работает с наноцентрами в Дубне, Троицке, Новосибирске, Зеленограде и Саранске. Мы совместно вкладываем средства в компании-резиденты этих наноцентров. Они, соответственно, созданы рядом с вузами, с предприятиями, институтами РАН. Есть еще один инвестор – фонд «ВЭБ Инновации» – это специально созданная государством компания, которая может инвестировать только в стартапы «Сколково». Эта компания в ряде случаев выступает соинвестором по грантовому финансированию, поскольку гранты мы выдаем только на условиях софинансирования.

Насколько сложно получить статус участника?

Довольно трудно. Надо пройти внешнюю экспертизу. Должна быть действительно хорошая разработка. Статус участников получает только каждая пятая заявка.

Какие еще задачи, помимо наращивания количества стартапов, стоят перед кластером в этом году?

Второй основной приоритет – это рост выручки. Мы выросли по выручке в два раза в прошлом году, хотим сохранять этот темп роста и добиться первых значимых показателей через год-два. Это связано, как я уже говорил, с циклом развития наших стартапов, которые зайдя в кластер два года назад, еще не успели создать коммерческий продукт, потому что в нашей отрасли это занимает от трех до семи лет. Конечно, мы стараемся больше помогать тем стартапам, которые могут это сделать за три-четыре года

Третий приоритет – это продолжение активной международной деятельности – это иностранные партнеры, иностранные стартапы; наши стартапы, которые имеют международные продажи; разные экосистемные мероприятия, которые работают на среднесрочные цели. Наверное, в этой международной деятельности акценты сейчас смещаются с одних стран, с которыми мы привычно и довольно неплохо работали, на другие. Но в те страны мы сможем вернуться, а новые страны – это дополнительный плюс.